Винильные инвестиции


Вложив малое, можно заработать многое, вложив многое, можно все потерять. Эта вполне традиционная для финансовых рынков формула особенно хорошо знакома коллекционерам винила. О том, где покупал виниловые пластинки Роман Абрамович, кому принадлежит самое дорогое издание The Beatles, куда обращаться за покупкой коллекций всех стилей и жанров и почему в этот рынок лучше не инвестировать, рассказывает Егор Лысенко.

08.10.2012





Кто-то говорит, что коллекционеры – больные люди, не метафорически, а в прямом смысле, и что собирательство – симптом психического расстройства. Очень похоже на правду, особенно если изучить истовых коллекционеров повнимательнее. Даже не касаясь медицины, можно смело утверждать, что здравый смысл погибает за километр до увлеченного собирателя и шкала коллекционных ценностей не имеет ничего общего с логикой и прагматикой.

Далее разговор пойдет о предметах винтажных и очень аристократских – виниловых пластинках. Для кого-то они – инструмент ностальгии и привет из прошлого, для кого-то – источник аудиофильского наслаждения. Для одних поливинилхлоридовые кругляшки – фетиш, коллекционная ценность и самоцель, а для других – бизнес и инвестиции. Но, несмотря на перечисленное многообразие, рынок винила очень узок, все друг друга знают. И персонажи здесь колоритные.

Инвестиции в винил

Вопреки внешнему ажиотажу, действительно дорогих пластинок совсем мало, а если мерить масштабами, скажем, современного искусства, так и вовсе нет. Так, наивысшая стоимость приписывается диску, принадлежащему Полу Маккартни. «Еще до The Beatles у них с Ленноном была группка Quarrymen, они сделали крошечную пластинку, и остался только один ее экземпляр, он принадлежит Маккартни и оценивается в несколько миллионов. Но Маккартни ее не продает, поэтому всякие оценки – чисто гипотетические», – рассказывает Марк Шварц, русский инженер и бруклинский дизайнер женских сумок в Ralph Lauren в одном лице, а к тому же и специалист по звуку. Сам он, по собственному признанию, не коллекционер, а аудиофил – смотрит на пластинки как прагматик. Что, впрочем, не мешает ему коллекционировать рок и джаз периода 1950-х – середины 1980-х годов.

Другой дорогой и известный лот – пластинка «Белый альбом» The Beatles с серийным номером 0000005. «На всех экземплярах ставятся серийные номера, и первые четыре достались самим музыкантам – четырем битлам», – рассказывает рижский коллекционер Геннадий Зуй.

Получается, что пятый номер – первый из доступных. И хотя это уникальный, единичный экземпляр и таких редких лотов в мире винила всего несколько, на аукционе eBay он ушел всего за 19 201 фунт стерлингов. Цифра впечатляет, если задуматься, что это стоимость небольшого куска пластмассы, но редкость и символическая значимость диска такой скромной, в общем-то, сумме соответствует не явно. Производители коньяка за продукт аналогичного статуса точно запросили бы больше.

Геннадий Зуй – обладатель огромной, больше тысячи предметов, коллекции различных изданий пластинок The Beatles, среди которых – диск с автографами всех четырех музыкантов. «Автограф Джона Леннона вообще не поддается объективной оценке, цена здесь может колебаться от десятков до сотен тысяч фунтов. И тут уже неважно, в каком состоянии пластинка, на которой оставлен автограф. Много чего сразу становится неважно», – говорит Зуй. Если один только Леннон мог росчерком пера создать стоимость в сотни тысяч фунтов, страшно подумать, на что была способна вся команда и сколько может стоить «топ-лот» рижского собирателя. Рынок к этой пластинке пока еще явно не готов, да Геннадий и не собирается ее продавать. Вмес­то этого он намерен открыть музей и превратить все свои диски в экспонаты.

К слову, The Beatles – абсолютный доминант среди винила, и почти все разговоры на эту тему крутятся вокруг битлов. По мнению московского коллекционера Вадима Малахова, в общемировом зачете популярности после The Beatles идут Элвис Пресли и Led Zeppelin. Российские настроения несколько отличаются от международных: в нашем случае за битлами следуют Pink Floyd «и все остальные», уверен Малахов. «Вадим Малахов – один из самых образованных в этом плане людей, битломан и имеет ученую степень по битломании. У него есть свой магазинчик на станции метро “Белорусская”», – говорит рижанин Зуй. Магазинчик называется «Галерея музыки».

Также недешев, по мнению Малахова, альбом Please Please Me все тех же The Beatles в издании лейбла Gold Parlophone – несколько месяцев назад стоимость сделки составила 18 тыс. долларов.

Виниловый бизнес непрост. В каждом многомиллионном городе, по оценкам Малахова, есть три-пять «взрослых» коллекционеров, которые и тянут на себе весь рынок. «Профессионалы зарабатывают, все остальные теряют. Если вы занимаетесь этим лет 20–25, то в конце концов получаете прибыль за свои знания. Это как награда за многолетнюю преданность делу», – комментирует Малахов.

– Предположим, у меня есть 3 миллиона долларов, которые я хотел бы инвестировать во что-нибудь альтернативное. Стоит ли мне купить виниловые пластинки? – интересуемся у Малахова.

– Нет, – отвечает. – Но если вы хотите избавиться от 3 миллионов, вам нужно купить виниловые пластинки.

Относительно невысокие цены на топ-лоты, их неликвидность и интенсивно сокращающееся число игроков – в основном винил коллекционируют немолодые люди – делают этот товар весьма сомнительной инвестицией и явно неудачным инструментом диверсификации крупных портфелей. Малахов соглашается: «Прибыль до 300% – элементарно, но на небольшие вложения. Рынок узкий, поэтому вложив 50 тысяч долларов, можно получить 150 тысяч, но вложив миллион, можно потерять 2 миллиона». Не до конца понятно, как можно потерять больше вложенного, зато ясно, что емким инвестпортфелям здесь не место. Сложно ведь представить себе хайнета, выторговывающего на eBay лишние 10 долларов отдельно по каждому диску (а именно так и живет этот рынок), зато легко представить олигарха, который меняет мешок денег на готовую коллекцию виниловых пластинок. «Роман Абрамович через агентство покупал у меня пластинки еще в конце девяностых»,  – говорит Малахов. «Пока что я не продал ни одной пластинки дороже 5 тысяч долларов», – признается он вместе с тем.

В одно окно

На сбор внушительной коллекции уходят годы и кладутся жизни. Можно ли переложить эту работу на специалиста и просто обменять деньги на винил? Игроки уверяют, что да. «Я достану коллекцию любого исполнителя – полный каталог. Уже сейчас у меня есть полный каталог The Beatles, кроме трех самых редких позиций. Но я знаю, где их взять. Это вопрос суммы. Эти три плас­тинки обойдутся в 5–6 тысяч долларов, и у меня они появятся моментально», – уверяет Малахов. На вопрос, сколько будет стоить такая работа, прямо не отвечает. «Хотите полную коллекцию The Beatles? 20 тысяч руб­лей – и она у вас. А если вы хотите полную коллекцию в оригиналах, в первых изданиях, по первым матрицам, то – извините».­ В зависимости от издания полная коллекция битлов может стоить от 20 тыс. руб­лей до 20 млн долларов, объясняет он. Правда, 20 млн – сумма не конкретная, в устах столичного эксперта это скорее символ чего-то очень дорогого и недосягаемого, и очень скоро она ужимается до одного миллиона. «Миллион долларов – и у вас все есть в идеальном виде, – обещает он. – Даже у Пола Маккартни такой коллекции не будет. Если вы показываете девственную, такую нежную и хрустящую купюру, то все достается сразу же. Сейчас на рынке винила нет невозможного. Если вам что-то нужно и у вас этого нет, то вопрос только в количестве денег. Как только цены за последний год взлетели до небес, на рынке появилось все». В качестве примера он приводит стереовариант альбома Please Please Me, который был издан очень ограниченным тиражом. «До нас дожили около 100 экземпляров. Из них в нормальном состоянии, может быть, 10. Их нигде не было в течение 10  лет, они всплывали раз в три года, и как только цены на eBay взлетели до 10 тысяч долларов за копию, они тут же появились на рынке», – утверждает Малахов.

Работать за меньшие деньги готов Марк Шварц. На вопрос, можно ли обратиться к нему с заказом на коллекцию, отвечает утвердительно. «Если человек с не­ограниченными ресурсами хочет собрать, предположим, весь мало-мальски значимый джаз 1950-х, он может прийти ко мне. Я справлюсь, но это очень серьезный объем работ и уйти может год и более. Пластинок с джазом 1950-х годов в этой коллекции окажется около 20 тысяч, и стоить это может, наверное, тысяч 250. Из них, я думаю, процентов 25–30 – справедливая комиссия за проделанную работу», – конкретно и по существу отвечает дизайнер-инженер.

К тому же Шварц порекомендовал американский, но всемирно известный магазин Princeton Record Exchange, где целый ангар забит пластинками. «Я бы поговорил с его владельцем (у него огромные связи и база данных), объяснил ему ситуацию», – советует Шварц тем, кто ищет собирателя на заказ.

– Кому дать денег, чтобы собрать коллекцию винила по выбранному направлению? – адресуем вопрос таллинскому коллекционеру Led Zeppelin Олегу Корсунскому.

– В Москве я знаю только одного такого агента – фамилии не слышал, на beatles.ru он проходит под именем vinyl, и у него есть свой магазин на Лесной.

– Уж не Малахов ли?

– Скорее всего, да. Конечно, хорошую коллекцию он не соберет, это занятие надолго.

Что ценится?

Что собирать – разумеется, личное дело каждого и вопрос предпочтений. Вот Олег Корсунский специализируется на первом и одноименном альбоме Led Zeppelin. «Остальные тоже у меня есть, и не в единственном экземпляре, но сказать, что я их коллекционирую, не могу, – делится эстонский резидент. – Первого альбома у меня где-то 150 штук в разных изданиях. Я также коллекционирую все виниловые синглы этой группы – их у  меня около 500–600. Всего у меня где-то под тысячу пластинок, и все – Led Zeppelin». Корсунский каждую из них, разумеется, не слушает – нет времени, как нет и  смысла воспроизводить одни и те же по содержанию пластинки, тем более что некоторые из них по определению некачественные и плохо звучат. «Есть и тест-прессы, где якобы другие миксы, но у меня совершенно нет музыкального слуха, поэтому я не заметил там отличий», – признается Корсунский. Его коллекция неполная: уже давно на продажу выставлен промопресс японского издания первого альбома заветной группы, один из недостающих экспонатов. «За него просят 6 тысяч долларов, но у меня таких денег нет. Очень бы хотелось также заиметь в коллекцию первый чилийский выпуск – его продают уже года два, цена только повышается, и никто его не покупает. Сейчас он стоит 1100 долларов, хотя начинали с 800», – рисует картину рынка спикер.

Нередко комплект арт-наполнения диска важнее для коллекционера, чем сам диск. Например, японские пластинки всегда издаются с ленточкой сбоку – так называемой obi, опоясывающей конверт пластинки. «Обычный покупатель сорвет ее и выкинет, однако для коллекционера одна эта ленточка может стоить половину диска, – объясняет Зуй. – Или, скажем, на пластинку может быть наклеен стикер, на котором написано, что в пластинку включена такая-то песня. И один этот стикер сразу увеличивает стоимость пластинки. Тут как с марками – очень много глупостей: какую-нибудь марку на пробу отпечатали, и у нее перфорация отличается количеством зубчиков от тех марок, что пошли в серийное производство. И такая марка уже стоит сумасшедших денег просто потому, что у нее необычное количество зубчиков».

Корсунский возражает: стикеры, по его словам, только удешевляют диски. «Единственный случай, когда стикер может повысить стоимость пластинки, – это когда на промоальбоме в обычной обложке наклеен стикер о том, что это промо», – считает он.

Другая ипостась коллекционерского сумасшествия – так называемые мисспрессы, попросту говоря – бракованная продукция. «И неясно, откуда они берутся, – удивляется Корсунский. – Например, у меня есть диск, где с обеих сторон наклеен один и тот же лейбл, но это еще более или менее понятно. А вот как на одной из сторон мог возникнуть лейбл с вообще другой пластинки?» Но это единичные случаи, а ведь есть и растиражированные мисспрессы, где целая партия, на радость коллекционерам, выпускалась с дефектами. К примеру, на обложке самого первого японского выпуска Led Zeppelin с номером SMT 1067 перепутаны подписи под фотографиями и правильно подписан только гитарист Джимми Пейдж, рассказывает «ледзеппелинист» Корсунский. Эта ошибка пошла в печать, но была достаточно быстро замечена и исправлена в следующей серии.
Естественно, альбом из тиража с ошибкой – дороже.

А вот, например, немцы неправильно напечатали название песни Dazed and Confused из того же альбома (написали Dazeed, с лишней «е»), но, обнаружив описку, решили ее не исправлять. С тех пор во всех немецких выпусках это слово так и писалось с ошибкой.

По-другому промахнулись корейцы: в своем первом официальном издании любимого альбома Олега Корсунского на второй стороне они умудрились напечатать не пять, а четыре песни, но, в отличие от немцев, поспешили исправиться. Парадокс в том, что именно поправленное издание Корсунский не может найти себе в коллекцию, а вариантов с четырьмя песнями – полно. «Так что мисспресс мисспрессу рознь», – делает вывод коллекционер.

Срок годности

Винил хрупок и недолговечен, а на тему эксплуатации пластинок, как и всегда по вопросам аудиофилии, сплошь гремят кровопролитные сражения между представителями противоборствующих конфессий. Но когда речь заходит о сохранности дорогого кошельку и сердцу диска, необходимо изучить матчасть как следует. Чего почти никто из собирателей так и не сделал, сетует Геннадий Зуй.

Чтобы осознать опасность, угрожающую смыслу жизни увлеченного коллекционера, надо хотя бы в первом приближении взглянуть на основные риски.

Во-первых, считывание информации с виниловой пластинки происходит иглой проигрывателя, а в результате трения портятся оба контактирующих элемента. Но если иглу легко заменить на новую, то раритетную пластинку заменить невозможно.

Во-вторых, винил бывает разный. В частности, существует качественный, так называемый девственный винил, созданный для аудиофилов: в нем нет примесей талька и прочего звукового мусора. Особенно хороши тяжелые, толстые пластинки – весом 160–200 граммов. Масса нужна для того, чтобы диск плотнее прилегал к проигрывателю, не деформировался при хранении и не плавился на солнце. Хотя, конечно, злоупотреб­лять высоким качеством не стоит – даже такие диски лучше хранить, плотно прижав друг к другу и без наклона. «Не существует идеально плоских пластинок. Обычная игла гуляет по канавке вверх-вниз, а если посмотреть на это под микроскопом, то удивляешься, как она вообще хоть какую-то информацию оттуда считывает», – комментирует владелец рижского музыкального салона-ателье Audio Bottega Сергей Пороцкий.

В-третьих, проигрыватель необходимо отцентровать, потому что дырочка в центре пластинки не всегда сделана идеально ровно, что также чревато повреждениями при неумелом подходе.

В-четвертых, когда игла идет по пластинке, может возникнуть электростатический разряд – в полной темноте при этом удастся увидеть, как игла выбивает искру. Кому-то кажется, что это так потрескивают царапины пластинки, но на самом деле помехи вовсе не от них.

В-пятых, в ходу разные стандарты нарезки канавки в пластинке: например, с наклоном 20 или 15 градусов. Для каждого из вариантов нужна своя игла, а если этим пренебречь, пластинку опять же легко испортить.

В-шестых, существуют микробы, которые едят винил, знает Геннадий Зуй. Бывает, ставишь, казалось бы, хорошую еще недавно пластинку, а с нее песок сып­лется. Причем эти бактерии едят не все виды винила – только некоторые.

Это, конечно, далеко не все из вероятных опасностей, которые подстерегают обладателя виниловой ценнос­ти. «Поэтому грамотно пользоваться винилом – это целая наука», – заключает Зуй.

Предположим, у нас есть пластинка из качественного винила и мы хотим проигрывать ее как можно дольше, рассказывает рижский коллекционер. Для этого необходимо в первую очередь правильно выбрать иглу. Как правило, берут алмазную и думают, что это гарантия безопасности. На самом же деле всякая игла имеет лимит по сроку службы. Скажем, сферической иглой можно сделать около полутора тысяч проигрываний, эллиптической – 600–800, а «шибатой» (иглой особой формы, при которой достигается наилучший контакт с канавкой) – порядка 200. «После этого у иглы изнашиваются края, и если вы попробуете воспроизвести ею совершенно новую пластинку, вы с первого же раза испортите ее раз и навсегда. Вы пройдетесь по ней как топором, сотрете все ее выступы – и после этого можете ставить любую новую иглу, что угодно делать, а пластинку уже не спасти, – предупреждает Геннадий Зуй. – К сожалению, более 90% тех, кто слушает или коллекционирует винил, понятия обо всем этом не имеют. Бывает, приходишь к человеку, разговариваешь о виниле, он ставит пластинку, а она ужасно звучит. Спрашиваю: “Ты когда последний раз иглу менял?” А он смотрит на меня круглыми глазами: “А что, у меня “шибата”, она стоит 2 тысячи долларов…” А “шибата” изнашивается быстрее всех, хотя и самая дорогая».

Чтобы обеспечить наилучший уход за ценным инвентарем, Зуй советует: взять метиловый спирт и дистиллированную воду и смешать их из расчета 60% спирта на 40% воды. Некоторые не могут понять, зачем перед иглой на головке проигрывателя кисточка? Кто-то думает, что она должна мусор сметать, но на самом деле она тащит за собой ручеек из приготовленного раствора. Достаточно капнуть на пластинку всего 6–7 капель, они заполнят дорожку, и игла по ней пойдет мягче. Такая смазка улучшает звук, прекрасно снимает статическое электричество, избавляет от щелчков. Срок службы иглы при этом сразу увеличивается в 3–4 раза, и пластинка проживет гораздо дольше.

Наконец, бывают проигрыватели вообще без иглы – они сканируют пластинку лазером. У такой технологии есть несомненный плюс: она вообще не портит пластинку. Но есть и большой минус: она сканирует дорожки вместе с пылью и грязью, что сильно ухудшает звук. «Если обычная игла может выковырять грязь или отбросить ее в сторону, то лазерный проигрыватель будет ее считывать, – говорит Зуй. – Такую пластинку надо чистить в глубине канавок, куда не достает игла и где по этой причине обычно скапливается огромное количество грязи. Причем прочищать пластинку необходимо ультразвуком, вымывать ее в жидкой среде, и только такой чистой и в стерильных условиях она должна укладываться на проигрыватель. Тогда даже заигранная пластинка может зазвучать как в первый раз – ведь иголка считывает среднюю часть канавок, а глубинная и самая-самая поверхностная, как правило, остаются нетронутыми». К тому же такой проигрыватель решает проблемы несимметричности или искривленности пластинки. А моющая ультразвуковая машина стоит сравнительно недорого – около 2 тыс. евро. «А то у многих для тех же целей специальные антистатические тряпочки припасены – дешево и сердито», – ухмыляется Зуй. По информации Сергея Пороцкого, «бесконтактные проигрыватели» сейчас собирает только японская фирма ELP, купившая патент на технологию.

Остается открытым вопрос качества звучания. С одной стороны, присутствие в системе лазера наводит на мысли об оцифровке аналогового сигнала и последующем переводе обратно в аналог, что пагубно для звука. С этим предположением соглашается инженер Марк Шварц, однако категорически протестует Сергей Пороцкий. «Марк Шварц что-то путает», – уверен он.

Проигрыватель на 100% аналоговый, настаивает Пороцкий. С ним солидарен глава ELP. К сожалению, даже с поправкой на аналоговость, то, что производят японцы, звучит как хороший CD-плеер, признает владелец Audio Bottega: «Там довольно примитивные аналоговые выходы, несмотря на то что сам лазер работает гениально. Но потенциал в этой идее колоссальный». В свою очередь, Геннадий Зуй считает звук лазерного проигрывателя эталонным, и сложно поставить точку в этом противостоянии.

Точка здесь вообще чужеродный элемент. Коллекционирование – своего рода вера в бессмертие, аккумуляция вечности, процесс без цели и конца. В нем – стремление человека зафиксировать жизнь в моменте, собрать что-то навсегда. К сожалению, коллекции хрупких виниловых пластинок часто переживают своих обладателей – ведь, в отличие от музыкальных дисков, людей редко чистят ультразвуком и вообще не пылесосят в вакууме, и век их недолог. В результате наследники избавляются от собраний вдруг ставшего ненужным винила, продают его за бесценок, иногда даже не поштучно, а с оплатой за метр. Ставят диски вплотную друг к другу и измеряют длину получившейся инсталляции.

Марк Шварц сказал: «Сколько нам всем уже лет и сколько лет мы планируем прожить? Зачем чистить пластинку ультразвуком? Сколько еще раз мы собираемся ее слушать? Кто-то собирает пластинки, чтобы они пылились на полках, а я считаю, что надо просто слушать их и получать удовольствие».

Материалы по теме



Егор Лысенко
08.10.2012

Источник: SPEAR’S Russia


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз