Внезапно в моей комнате оказались люди. Один из них воскликнул с ярким американским выговором: “Что это за комната?” Я ответил: “Это вас не касается, и не могли бы вы покинуть мой офис?”».

Иво Десковичу, партнеру и основателю венской юридической фирмы Benn-Ibler Rechtsanwälte, пришлось привыкнуть к незнакомцам, что забредают на его рабочее пространство. В 2010 году, через месяц после того, как он и его партнеры переехали в новый офис на первом и втором этажах величественного особняка XIX века в северо-западной части Рингштрассе, британский керамик Эдмунд де Вааль опубликовал свои семейные воспоминания «Заяц с янтарными глазами».

Дворец Эфрусси, построенный предками Ва­аля, а теперь приютивший юристов из Benn-Ibler Rechtsanwälte, всегда был важной точкой на венских туристических маршрутах. В этом году, когда австрийская столица празднует 150-летнюю годовщину Рингштрассе, дворец станет объектом как никогда пристального внимания.

Именно создание этого монументального кругового бульвара позволило Эфрусси и другим подобным еврейским семьям, разбогатевшим на банковском деле, промышленности или железных дорогах, полностью обеспечить себе место в венском обществе. Получив право владения собственностью с началом грандиозного проекта императора Франца Иосифа по строительству Рингштрассе, члены городской еврейской элиты раскупили самые величественные и дорогие участки на новом бульваре.

Нельзя сказать, что туристам запрещено заходить во дворец Эфрусси. Дескович раньше предлагал экскурсии, но потом перестал, опасаясь нарушить повседневную жизнь в офисе. Он и его коллеги не могут удержать литературных паломников от проникновения во внутренний двор здания, но офис Десковича и другие комнаты, где раньше жили Игнац, Виктор и Елизавета фон Эфрусси, теперь недоступны для публики.

Участки истории

К счастью, не только это замечательное здание осталось с той богатой поры венской архитектурной и общественной истории. Для Франца Иосифа продажа земель на Рингштрассе частным лицам стала эффективным способом сбора денег на такие значимые здания, как Государственная опера (тогда – Придворная опера), музей истории искусств и парламент. Игнац фон Эфрусси построил свой дворец напротив площади, где высились башни неоготической Вотивкирхе, тогда как его приятель, банкир Густав Риттер фон Эпштейн, купил видный угловой участок рядом с будущим парламентом.

Когда подходишь к дворцу Эфрусси в наши дни, сложно прочувствовать, как там было, когда городские средневековые укрепления и широкий круг защищенных земель, окружавших их, были еще на месте. Новый бульвар открыл невиданные ракурсы, и за те десять лет, что последовали за сносом городских стен, население Вены выросло на 30%, отразив растущую мощь страны, что в 1867-м станет Австро-Венгерской империей.

В то утро, когда я посетил дворец Эпштейнов, группа школьников участвовала в семинаре по демократии. Здание снимает парламент, также организующий экскурсии по прекрасно отреставрированному bel étage – величественным апартаментам на втором этаже, где Эпштейны жили на широкую ногу.

Мы поднимаемся по лестнице, ведущей только на этот этаж, – к остальным помещениям, которые Эпштейны сдавали под жилые и коммерческие нужды, вели более скромные пути. Стена на лестничных пролетах покрыта будто радугой из мрамора. Тут не все настоящее: что-то было вывезено из Вероны, но все остальное – полированные фрески, известные как стукко-люстро. Имитация настолько хороша, что я не могу заметить разницы даже после того, как мне ее единожды показали. И вот я снова обманут иллюзорным ореховым потолком приемного зала.

Творческие амбиции

Будучи ярым италофилом и любителем искусства, Эпштейн нанял Теофиля фон Хансена, одного из самых плодотворных архитекторов проекта Рингштрассе, чтобы создать здание, которое станет произведением искусства само по себе. Картины Кристиана Грипенкерля (много лет спустя он ответит отказом на заявку молодого Адольфа Гитлера на учебу в венской Академии изящных искусств) украшают потолок бального зала, где гости прелестных музыкальных салонов Эмилии фон Эпштейн когда-то болтали и танцевали. Копия рельефного фриза датского скульптора Бертеля Торвальдсена (оригинал можно увидеть в Палаццо дель Квиринале в Риме) обрамляет зимний сад, а кессонный потолок в курительной комнате создан по подобию склепа в церкви Санта-Мария-деи-Мираколи в Венеции.

Помимо прочего, богатые еврейские семьи в Вене были покровителями искусств, жертвуя значительные суммы на поддержание здания одной из самых старых художественных школ на Ринг­штрассе. Концертный зал Музикферайн спроектирован Хансеном и был открыт в 1870 году, повторив многие архитектурные и декоративные тенденции частных особняков того времени, но в абсурдно широком размахе.

Я купил билеты, чтобы услышать, как венский филармонический оркестр исполняет программу из Штрауса, Эльгара и Гайдна. Позолоченные кариатиды, мраморные бюсты и покрытые аллегорической живописью потолки шкатулочных интерьеров делают концерт столь же захватывающим для глаз, как и для ушей. Паря над землей, я возвращаюсь в отель после пятнадцатиминутных бурных оваций, и мои чувства захлестнула красота.

На протяжении последующих дней я на лету посетил другие знаковые заведения Рингштрассе, обязанные своим существованием щедрости еврейских горожан XIX века: музей естественной истории, музей истории искусств, городской кинотеатр. Также в моем списке и еврейский музей, построенный на Рингштрассе в 1895 году силами нескольких зажиточных еврейских семей, но закрытый нацистами в 1938 году (он открылся заново на своем нынешнем месте во внутренней части города в 1993 году). Великолепная постоянная экспозиция рассказывает историю еврейского сообщества в Вене: от Средних веков, когда евреи впервые пришли в город, через период «толерантности», когда богатые члены общины могли заплатить за права и протекцию, до разорения, которое принес аншлюс.

Жизнь улиц

Есть там еще и выставка «Рингштрассе: еврейский бульвар», которая открывается 25 марта. Выставка будет исследовать судьбы не только старых, ассимилировавшихся семей вроде Эпштейнов, но и рабочего класса еврейской общины, а также влияние растущего антисемитизма той эпохи. Те особняки и культурные организации Рингштрассе, что мы видим сегодня, воскрешают в памяти прекрасную жизнь в элегантном окружении, однако евреи составляли почти 10% населения к 1900 году, и еврейская жизнь конца XIX века выходила за эти рамки.

Выставка также затрагивает и дальнейшие события. Благодаря «Зайцу с янтарными глазами» многие теперь знакомы с историей дворца Эфрусси: как он был конфискован нацистами, содержимое распродано, а хозяева изгнаны. Но есть еще и нерассказанные истории: от вклада венских евреев в город, выведшего Вену на мировую сцену, до опасностей, с которыми они столкнулись во время холокоста, и до продолжающихся попыток сообщества добиться компенсации. Австрийское правительство официально признало и извинилось за свою роль в холокосте только в 1991 году, эти темы до сих пор редко обсуждаются, так что многому еще предстоит научиться.

Вот и последнее утро моей поездки в Вену, и я протискиваюсь в еще один особняк. Эдуард фон Тодеско был одним из первых еврейских промышленников, построившихся на Рингштрассе (если быть точным, то слегка за его пределами), а его величественный дворец завершен в 1864 году. Кейтеринговая компания Gerstner использует его как место проведения роскошных мероприятий, а bel étage – еще одно творение Хансена – сияет как миниатюрный Музикферайн.

Я выглянул из окна помещения, служившего ранее обеденным залом, чтобы полностью насладиться видом Государственной оперы напротив. Мой экскурсовод прервала свою скороговорку, и на долю секунды я перенесся в эпоху Рингштрассе, стал гостем одного из пышных салонов Софии фон Тодеско. Как же тут прекрасно!