Суверенное лицемерие


Вадим Клювгант – о воображаемом конфликте конституционной и международной юрисдикций и о том, что из него следует в реальном мире.

01.02.2016




Img_9572
Вадим Клювгант

Адвокат Московской городской коллегии адвокатов «Де-Юре»

ишу этот текст в дни 70-летия начала работы Нюрнбергского трибунала – провозвестника международной юстиции. Показательно, что уж очень тихим и неприметным в России оказался этот юбилей в сравнении с масштабом события. Полагаю, это не по забывчивости: международная юстиция у нас нынче «не в тренде», вот и нечего ее восхвалять, даже по такому поводу.

Почему «не в тренде» международная юстиция? По официальной версии, из-за усилившихся посягательств с ее стороны на российский «конституционный суверенитет». Посягательства, согласно этой версии, выражаются в принятии международными судами решений, которыми с России как государства-ответчика взысканы беспримерно крупные суммы в пользу акционеров экспропри­ированного и уничтоженного ЮКОСа. И в действиях по приведению этих решений в исполнение в разных странах и международных органах. Не всегда именно на эту взаимосвязь указывается прямо, иногда говорят как бы «вообще»: есть такая проблема, такой конфликт. Но это не вводит в заблуждение: ни одно из многочисленных решений международных судов, с которыми российская власть не соглашалась и исполнение которых игнорировала, не вызывало до сих пор столь бурного (чтобы не сказать истеричного) и активного официального противодействия. Конечно, играет свою роль и антизападная дымовая завеса. Но это именно завеса: на самом-то деле дружить с Западом наши «властные элиты» очень даже хотят, ибо вросли в него накрепко своими главными жизненными интересами. И как могут стараются к этой дружбе Запад побудить. Вот тут-то, кажется, и тема «конституционного суверенитета» сгодилась. И повод за него вступиться более чем серьезный: на кону очень большие деньги. И не исключено, что будут новые подобные решения.

Но оставим политику с пропагандой, вернемся к праву. Основным (если не единственным) «оружием обороны» от международной юстиции является довод о безусловном верховенстве Конституции над всеми остальными нормами права, в том числе и международного. Об этом верховенстве сказано и написано столько, что невольно можно подумать: кто-то на него посягает. Именно под этим флагом приняты и принимаются последние нормативные и судебные решения о «юрисдикционных иммунитетах», о засекречивании государственной заграничной собственности, о возможности признавать решения международных судов «неисполнимыми» на территории РФ. Вполне можно ожидать продолжения подобных инициатив. Одна беда: в этой оборонительной конструкции смысл и содержание самой Конституции участвуют, дипломатично выражаясь, не вполне. Имею в виду даже не часть 4 статьи 15, которую все наперебой повторяют: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Для приведения этой нормы в соответствие с оборонительной конструкцией придумано толкование: поскольку Конституция – это не просто закон (а то и вовсе не закон), а некое «наше все», то на саму Конституцию ее же норма не распространяется. При этом не уточняется, распространяются ли на авторов и исполнителей такой позиции требования частей 1 и 2 той же статьи 15 о том, что Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие, законы и иные правовые акты не должны противоречить Конституции, а органы государственной власти и местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию и законы. Так что оставим это творческое толкование на совести его авторов и зададимся гораздо более сущностным правовым вопросом: а есть ли на самом деле какой-либо конфликт между требованиями российской Конституции и международных договоров, в которых Россия добровольно участвует или участвовала по решению своих высших органов власти? Например, Европейской Конвенции по защите прав человека, Энергетической Хартии, Соглашения о защите инвестиций? И если он есть, то в чем?

Основополагающим конституционным принципом является безусловное верховенство человека, его прав и свобод. Именно обеспечение и защита этих высших ценностей являются целью и смыслом существования государства во всех его ипостасях. Об этом прямо и недвусмысленно сказано в статьях 2, 7, 17, 18 Конституции. Статья 55 запрещает издавать «законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина», а статья 46 прямо предусматривает право каждого «в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты». Думаю, никто в здравом уме не станет отрицать, что конституционное право на обращение в межгосударственные органы безусловно означает признание и исполнение их решений. И наконец: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией» (часть 1 статьи 17). Как видим, на самом деле российская Конституция вовсе не противопоставляет принципы и нормы международного права собственно конституционным нормам, а объединяет их. И прямо требует обеспечения прав человека в соответствии с теми и другими в равной мере. Добавим к этому, что каждый международный договор перед его ратификацией проверяется на соответствие Конституции, и в этой проверке может участвовать Конституционный Суд (статьи 106, 125 Конституции). Значит, конфликт конституционной и международной юрисдикций есть не более чем плод воображения, нездорового или недобросовестного.

Вспомним теперь, о каких основных конституционных правах и свободах, равно защищаемых Конституцией и международным правом, идет речь: это жизнь и здоровье; медицинская помощь и социальное обеспечение; честь и достоинство; личная свобода и неприкосновенность; семья и частная жизнь; свободное владение и распоряжение частной собственностью; свободный труд и жилище; свобода мысли, слова, информации, убеждений, передвижений, собраний, объединений, творчества; равенство всех перед законом и судом, участие в управлении делами государства и в отправлении правосудия; презумпция невиновности.

Вот и предлагаю всем желающим, основываясь на этих конституционных реалиях, ответить на простые вопросы. Каким именно российским конституционным ценностям противоречат решения международных судов, столь немилые охранителям «конституционного суверенитета»? А может, этим ценностям противоречат неправовые законы и глумление над правом? Всепожирающие кумовство и коррупция? Попрание права собственности и нескончаемые силовые переделы собственности в пользу «своих»? Подавление свободы выбора, конкуренции, гражданского общества? Шпиономания и параноидальный поиск «врагов»? Произвол вместо независимого суда? Ползучий отказ государства от социальных обязательств? Прочие колониально-феодальные явления в экономике и обществе?

Думаю, лицемерие апологетов «конституционного суверенитета» – плохая услуга не только стране, но и самой власти. Им бы помнить бессмертное изречение классика: «На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались…»



01.02.2016

Источник: SPEAR'S Russia #12(54)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз