ГЛЕБ ДАВИДЮК
управляющий партнер iTech Capital
Моей маме почти 60, и она увлеченно кормит каких-то павлинов с курицами, перечисляя деньги на корм из своей пенсии по сети. Дочка вчетверо моложе и при этом уверенно пользуется большим количеством приложений, с которыми даже я не очень-то и знаком. Завтра, когда подрастут наши дети, мы очевидно будем выглядеть ретроградами, воспитанными в эпоху отсутствия мобильных телефонов и понятием Телеграммы не как приложения, а как заветного и очень ожидаемого куска бумаги с почты, с неказисто наклеенным на него отрывком печатного сообщения. Скорость, с которой мы с вами оказались в будущем, неожиданно ошеломляет, и самые смелые и любопытные из нас активно инвестируют в прогресс, добавляя в технологическую топку инвестиционных дров.
Поэтому первый совет собравшимся здесь финансистам: не занимайтесь инвестициями в индустрию, если неважно в ней разбираетесь или рядом нет кого-то, кто хорошо ее понимает.

Прогнозировать будущее с каждым днем все сложнее, цена прогнозов все меньше и меньше, однако плата за избыточные ожидания, которые в большинстве своем не сбываются, – все выше и выше. Как бы обидно это ни звучало, но истории миллиардного успеха – скорее исключение, а не практика. И строить свою инвестиционную стратегию на ожиданиях отлова очередного юникорна – очень опасно.

В управлении нашего первого фонда более 100 млн долларов и более 10 портфельных компаний, работающих в России и в мире. Основой нашей инвестиционной стратегии, как это ни удивительно, является русский язык, на котором проще и доходчивее объяснять партнерам самые сложные вещи. На котором быстро и понятно можно договориться о сделке – и лишь потом долго и муторно структурировать ее в английском праве и на английском языке. Благо СССР экспортировал по всему миру множество светлых голов. Общение с ними открывает большие возможности для людей, понимающих в своей индустрии, – мы способны вкладывать в эти компании выгоднее, чем среднестатистический инвестор, другими словами, я могу купить компанию чуть дешевле, чем мои западные коллеги, и при этом каждая из сторон сделки не будет чувствовать себя обиженной. Мы специализируемся на нескольких областях: в рекламе, куда деньги приходят в первую очередь, наши компании iContext, Realweb, SeoPult обслуживают многих российских клиентов. На путешествиях, где деньги много и умно тратятся, мы крупнейший в России метапоисковик, контролирующий российский рынок через компании Aviasales.ru, Hotellook.com, JetRadar.com. Big data – основа интернета будущего, через компанию МФМ мы доставляем все виды нотификаций 110 миллионам россиян, отправляя 5000 смс в секунду, а в компании Ticketland.ru предлагаем вам те мероприятия к посещению, которые вы непременно захотите у нас приобрести. И в финтехе – области, которая до сих пор остается одной из самых консервативных и нечувствительных к изменениям, компания TradingView.com уверенно меняет консервативный ландшафт брокерского комьюнити.

РУСЛАН ЮСУФОВ
старший аналитик Центра управления благосостоянием и филантропии СКОЛКОВО
Мы несколько лет изучаем семейные офисы во всем мире и видим интерес к венчуру. Часто есть запрос от принципала «Сделайте мне красивую историю на миллиард», но внутри семейного офиса не хватает компетенции. Надо ли ее развивать, или лучше привлекать партнеров?

ГЛЕБ ДАВИДЮК
На хороший вопрос всегда сложно найти быстрый ответ. Я попробую образно его сформулировать. Картина выглядит примерно так: на заднее сиденье машины, идущей на бешеной скорости (потенциальная история на миллиард), садится принципал, нанимает молодого, умного, красивого и говорит: «Рули». Начинается движение, и вот вы почти подошли к финишу, в этот момент принципал высаживает рулевого, в лучшем случае сажает рядом, и последний финишный километр едет, как может, сам. Обидно, но именно в этот километр он рискует проиграть всю гонку. Такова специфика нашего инвестиционного сообщества с точки зрения управления капиталом: 90% тех, кому нравится индустрия, хотят попробовать свои силы в принятии решений. Не все понимают, что надо подходить к инвестициям в венчур как к классу активов с маленькой аллокацией рискового капитала, а не как к единственной возможности создать компанию-«единорога»: такой подход фундаментально неверен. Доходность в нашей индустрии у хороших фондов, если повезет, – 13–15% за десять лет. В этих рамках по ожиданиям и следует мыслить инвестору. Самое главное, о чем надо помнить: мы не спринтеры, мы марафонцы.

ЭДГАР ДАВТЯН
управляющий партнер Confideri
Мне кажется, вы немного напугали наших коллег. Позвольте мне по-другому объяснить, почему нужно идти в венчур. Не секрет, что в последние пару лет стартапы во всем мире начали активно просить деньги у семейных офисов. И это выгодно всем участникам процесса. Наши клиенты готовы просто так потратить 100–300 тыс. долларов на pre-seed, seed, ожидая возврата средств через пару лет, когда – если повезет – будут привлекать раунд А. Клиенты же другого типа инвестируют в стартапы, которые уже прошли пятилетний путь и готовы привлечь следующий раунд. Но чтобы дожить до него, данным проектам нужно некое бридж-финансирование (Bridge Financing). В таких случаях главный вопрос – грамотно ли проведен due diligence, правда ли сделка будет заключена и инвестиции – получены. Соответственно, решение клиента, стоит ли инвестировать в тот или иной проект, зависит от множества факторов, рассматриваемых в рамках due diligence.

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Провести due diligence – значит нанять третью сторону, с помощью которой будут приниматься решения. Третья сторона вам никогда не расскажет, случится следующий раунд или нет. Это первое. Второе: стоит ли инвестировать в компанию, у которой рационал принятия инвестиционного решения основан только на том, что будет следующий раунд? Теперь давайте поговорим про маленькие сделки (seed). Инвестируя на этой стадии, вы покупаете, по сути, идею, а при ней целый набор рисков и детских болезней. Офисы, юристы, налоговая инспекция – эти элементы бизнеса, как правило, не присутствуют на стадии идеи, но как только идея превращается в бизнес – нельзя недооценивать сложность корпоративного управления и контроля.

Тем не менее модель может жить и быть успешной: по-хорошему надо сделать 100 таких инвестиций, если повезет, две–три могут выстрелить. Главный элемент такой стратегии инвестирования – это аккуратное администрирование собственной внутренней кухни, просто чтобы не запутаться в один прекрасный момент, ну и, разумеется, бесконечный и звонкий PR имени самого себя, чтобы генерить неиссякаемый поток идей и связанных с этими идеями команд. Везение в данном случае будет являться ключевым элементом успеха.

Есть другая стратегия, которая лучше работает на российском рынке, где люди любят пересаживаться с заднего сиденья на переднее. Инвестировать 10–20 сделок и очень плотно ими заниматься, по мере возможности погружаясь во все аспекты операционно-хозяйственной деятельности. Я сторонник такого подхода, он мне более понятен. Однако он не предполагает инвестирование маленьких сумм в большое количество проектов, поэтому мы и специализируемся на более поздних стадиях.

АРСЕНИЙ ВОЛЫНОВ
руководитель направления по работе с состоятельными клиентами банка «Глобэкс»
Вы участвуете непосредственно в менеджменте бизнесов в портфеле вашего фонда? Сотрудничаете ли с департаментами private banking на предмет привлечения клиентов?

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Без участия в менеджменте нельзя быть уверенным в том, куда идет компания, в которую вы вложились, и совпадает ли это с тем направлением, о котором вы договаривались на момент инвестирования. От себя скажу, что никогда компания не развивается так, как задумывали. Бизнес-план никогда не исполняется. Даже если вы поделите цифры пополам, все равно не попадете. Если стратегия реализуется – считайте, что вам повезло.

Ну а мы без упования на везение можем выступить как внешний HR, всегда выполняем функцию корпоративных финансистов, внешнего финансового контроля и так далее. Все это элементы капитализации компании, которые и составляют основу прироста стоимости. Ваши партнеры в вас хотят увидеть старшего товарища и в то же время не хотят отдавать вам контроль. Поэтому роль соинвестора всегда очень деликатна, нужно корректно довести свою роль в бизнесе до того, чтобы вы выглядели седовласым и уважаемым советником, а не миноритарным спящим партнером.
Отвечая на вторую часть вопроса – конечно, работаю и с частными банками. Банкиры – очень интересный сегмент. Вы посредники, и я призываю вас к профессионализму: инвестируйте не интуитивно, а системно. Будьте более консервативны и в то же время открыты инновациям, ведь сегодня именно вы стоите на пороге нового зарождающегося в России класса активов.

ЭДГАР ДАВТЯН
Есть ли какая-то лазейка, куда мы можем прийти, чтобы сделать много маленьких инвестиций и получить свои 15% годовых в валюте? Возможно, это технологии peer to peer, МФО, системы автоматизации. Несмотря ни на что, стартапы, у которых нет стратегии, способны много лет развиваться и капитализироваться. Куда можно идти в венчур с отсутствием опыта?

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Туда, где есть опыт. Я бы нанял несколько соуправляющих: у вас самого не хватит времени во всем разобраться. Каждый должен заниматься своим делом. Дал бы миллион одному, миллион другому и миллион оставил себе, чтобы вкладывать, подчиняясь собственной интуиции. Наблюдая за деятельностью соуправляющих, вы получите профессиональный опыт, чувство комфорта или, наоборот, резко негативное отношение к этому классу активов. Возможно, в среднем вы сможете выйти на доходность 10–15% годовых, которая будет формироваться из средневзвешенной цифры по сумме прибылей и убытков.

ВАДИМ УЗБЕРГ
партнер Baring Vostok Capital Partners
После волны успешных мировых историй каждый уважающий себя семейный офис почел необходимым аллокировать что-то на венчур. При этом ожидания инвесторов остались теми, что формировались последние 20 лет: вложили, через три года вышли, недвижимость продали. Но в реальности истории, когда инвесторы через три года получили ликвидность, можно перечесть по пальцам одной руки.

Глеб построил уникальную историю – наверное, одну из самых успешных с точки зрения генерации текущей прибыли с быстрым возвратом на капитал. Это позволяет в полной мере удовлетворить ожидания «партнеров на заднем сиденье».

Baring Vostok занимает большую часть рынка – мы инвестируем пятый фонд, полтора миллиарда долларов, еще миллиард доступен для инвестиций. Но хорошие активы по-прежнему в дефиците. Мы фокусируемся на российском рынке и не можем позволить себе, как Глеб, смотреть на Америку или другие страны, где ликвидность в разы выше. 15 лет у нас был «Яндекс», в этом году продали свою долю. Есть Avito, Gettaxi, Профи.ру, Ozon. Мы понимаем, что глобальный тренд – упрощение сервисов для людей, глобализация, усиление больших игроков и уход маленьких. Формируются рынки и модели, где победитель забирает все. В интернете, где switching cost очень низкий, приходится осторожно относиться к локальным лидерам, которые легко потеряют первенство, если придет мировой гигант с его ресурсами. Но такие лидеры есть, и в нашем портфеле тоже – например, компания «2ГИС», где преимущество именно в локальности: люди ногами обходят все адреса и с достоверностью 90% информируют клиента. Такое преимущество непросто перебить деньгами.

Говоря о происходящем технологическом развитии, мы все понимаем, что нельзя себя ограничивать в мечтах, – все те книги фантастов, которые мы читали в детстве, ближе, чем мы думаем. Наши дети летают на ховербордах, которые мы видели только в «Звездных войнах». Думаю, через два года будут стерты многие привычные ограничения в сфере космоса.

Это заставляет думать в том числе о востребованности профессий. Например, считается, что программисты будут нужны и в будущем. Но в ситуации, когда машина побеждает их во всех играх и самообучается, люди легко могут отстать. Все сервисы максимально упростятся, владение надвижимостью и машинами уйдет в прошлое. Мой маленький сын может и не узнать, что такое водительские права, – а зачем? Нужна будет креативность, возможность широко, без ограничений думать – то, чего не могут машины. Вот куда надо направлять наших детей.

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Безусловно, имея профессиональные знания в том или ином сегменте, грех их не использовать. Однако с точки зрения инвестиционного подхода мне больше импонируют системность, простые фундаментальные вещи, которые не имеют отношения к технологиям. Но если они есть рядом с технологиями – это гарантирует, что у управляющего всегда будет ответ на вопрос, где ваши деньги. Ажиотаж к сегменту, к теме очень велик, и сегодня я могу рвать на груди рубаху и говорить, что я инвестор, который платит дивиденды своим партнерам, однако мы все понимаем, что это непросто, ведь я не могу гарантировать, что останусь таким же качественным инвестором в дальнейшем.

Если говорить о каких-то предметных советах, то я начал бы с того, что посоветовал институциональным инвесторам не инвестировать в венчур до тех пор, пока боль от ошибок и завышенных ожиданий не станет привычной и понятной. В венчуре всегда, страшно, даже несмотря на то что дико интересно. Это вовсе не означает, что надо забыть про этот класс активов, просто надо быть четким и системным и выбирать таких же системных управляющих для венчурных инвестиций. У меня в фонде 65 бенефициаров, и вопрос «Где деньги?» я получаю несколько раз в неделю минимум. 95% наших партнеров – частные лица (или их семейные офисы), и слава богу, что убеждать их в том, что нельзя строить стратегию на везении, уже не приходится.

ЭДГАР ДАВТЯН
Мне кажется, вы не совсем так поняли мой комментарий про «рискнуть и поиграться». В венчур действительно удобно идти на начальных раундах. Рынок очень забавный и простой: довольно легко предугадать, что нужно сделать на уровне pre seed – seed, чтобы выйти на раунде А. Когда речь идет о маленьких шажках – на год, два, три вперед, – прогнозировать и эффективно управлять деньгами вполне реально. А вот если дело касается больших инвестиций – раунд B, C, D и так далее, – здесь, конечно совсем другие риски. Сделок до 500 тысяч долларов, у меня лично было около пятнадцати, 60–70% из них дают доходность 15–20% годовых в валюте.

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Я считаю, это исключение.

КИРИЛЛ ШМИДТ
директор по финансовым сервисам Tranio
Если рассматривать венчур как класс активов (как вы предложили вначале) с доходностью 13–15% и сроком десять лет, то можно придумать много альтернатив – к примеру, хедж-фонды, у которых есть та же системность. Они планируют те же уровни доходности.

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Хедж-фонды в таких временных горизонтах столько не зарабатывают.

КИРИЛЛ ШМИДТ
Давайте возьмем инвестиции в девелопмент или ре-девелопмент недвижимости, которые могут приносить доходность, сопоставимую с 12–15% годовых в валюте и выше. Собственно, хочется узнать: когда вы разговариваете с партнерами – какие доводы выдвигаете в пользу именно вашего класса активов? Если убрать романтику стартапов.

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Думаю, большинство тех, кто инвестировал в московскую недвижимость несколько лет назад, с вами не согласятся… Отвечая на ваш второй вопрос: я стараюсь показать реальные цифры – сегодняшнюю доходность, которую возвращаю партнерам: индекс DPI (Dividends to Paid In) у нас составляет более 14%, дивиденды выплачиваются каждый квартал. Прирост стоимости наших активов в долларах составляет более 30% за последние пару лет, и это с учетом девальвации рубля и кризисных явлений как в мировой геополитике, так и в экономике России.

Приглашая в свое партнерство, я показываю накопленные знания, опыт и доходность по сделанным ранее сделкам, команду и набор тезисов, которые можно проверить, пока не принято инвестиционное решение. В конце концов, в России решение принимается не на основании рейтингов, не с помощью asset allocation, проведенного мальчиками с профессиональным финансовым образованием, а эмоционально: убедил я вас, что мне можно доверять, или нет.

Должен признать, что процесс выбора обоюдный. Я тоже не все деньги готов принимать в управление, и мне далеко не безразлично, кто является принципалом. Проблема многих российских инвесторов в том, что они не любят читать и вникать в документы, которые подписывают, по причине того, что многие решения принимаются в большей степени эмоционально. Инвесторы второго фонда должны быть финансово грамотны, притом что сам фонд будет более институциональным.

Через 7–10 лет в индустрию должно прийти больше институциональных денег, нашим партнером может стать институциональный инвестор, точнее – несколько: государство, банковские группы, промышленные корпорации, которые, к слову, в этот сегмент сегодня практически не инвестируют.

СЕРГЕЙ МОЖЕНИН
руководитель службы маркетинга и продаж Baker Tilly Russaudit
Впервые побывал на вашем выступлении семь лет назад – вы тогда рассказывали об инвестировании в ресторан. Слушал с не меньшим интересом, чем сейчас, при этом профиль объектов инвестирования совершенно иной. Насколько вам было сложно переформатировать себя и понять, куда двигаться дальше? И насколько сложно было объяснить вашим партнерам, что такое биткоины, краудсорсинг, блокчейн, и убедить их инвестировать в такие технологии?

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Переформатирования как такового не требовалось, требовалось глубже понять индустрии нашего интереса. На это ушло несколько лет и целый ворох ошибок и разочарований, которых хотелось бы в будущем не повторять. Что касается новых технологий, о которых вы спрашиваете, то объяснить их не сложно, когда я сам понимаю предмет. Сложно самому в них поверить и это, наверное, самое трудное в нашей профессии: получить тот уровень комфорта, который ты будешь способен передать другим.

МАРГО ГОРШЕНЕВА
директор по развитию QB Finance
Финансовые компании активно автоматизируют свои процессы. К чему это может привести в долгосрочной перспективе?

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Скорее всего, брокерский бизнес будет отмирать. Роботы против роботов, искусственный интеллект, автоматизированные системы принятия быстрых и взвешенных решений. Роль человека будет стремиться к минимуму. Бизнесы, предполагающие создание дополнительной маржи там, где ее может не быть, – будут риском исчезновения. Например, на блокчейне можно построить массу бизнесов, которые будут разрушать – сленговое «дисраптить» – существующую финансовую индустрию. К примеру, наша компания BitFury с успехом это делает уже несколько лет.

РУСЛАН ЮСУФОВ
Недавнее исследование показало, что 90% детей хайнетов, которым сейчас 18–25 лет, в течение 15 минут после пробуждения хватаются за смартфоны. Склонность к технологиям налицо. Как вы полагаете, с переходом капитала в их руки интерес к венчуру будет расти?

ГЛЕБ ДАВИДЮК
Да, они научатся на наших ошибках, и это хорошо. Мы, к сожалению, учились на своих. Многие правила игры я придумал сам для себя, а потом они стали стандартами на рынке. Что-то из этого выглядит нетипично для индустрии – например, пятилетние фонды. У детей, о которых вы говорите, уже будет протоптанная дорожка. По крайней мере, в начале пути. Я верю в них и искренне желаю им удачи.