Неспроста никто не снял фильма о частных банкирах. «Уолл-стрит» (1 и 2), «Волк с Уолл-стрит», «Бойлерная» и «Аферист» – все это ленты о беспощадных молодых альфа-самцах, играющих на большие деньги в условиях сильного напряжения. Private banking же всегда казался медленнее, старше, почтеннее. Не совсем то, что нужно киношникам. Но финансовый кризис сделал свое дело: инвестбанкинг лишается популярности и как ремесло, и как образ жизни. А private banking в то же самое время ее набирает.

Дэвид Розье, председатель совета директоров Thurleigh Investment Managers, утверждает, что за те 36 лет, что он работает в индустрии, представления о wealth-менеджерах кардинально изменились. «Мой карьерный путь начался в 1978 году в SG Warburg. Тогда сливками общества были те, кто занимался корпоративными финансами, – вспоминает он. – (Wealth-менеджеры) были людьми второго или даже третьего сорта, это точно. Теперь совсем иначе. Самые ясные головы хотят в wealth management».

Главная причина, наверное, в том, что инвестиционный банкинг оказался под гнетом критики как виновник финансового кризиса, заразивший другие операционные сегменты и финансовую систему в целом. Это привело к серьезным сокращениям в инвестбанках: во время рецессии спрос на их услуги рухнул, а сами они показались ненужными или даже вредными для всего бизнеса.

Один из тяжелейших ударов кризиса пришелся на UBS, и швейцарскому правительству ничего не оставалось делать, как его спасать. В 2012 году банк сократил по всему миру 10 тыс. сотрудников, в том числе свыше 5000, или треть, в подразделении инвестбанкинга, и одновременно сместил фокус на свое основное направление: private banking. (Инвестбанк, заявил UBS, сохраняется как ресурс для частных клиентов.) Credit Suisse, Barclays, Deutsche Bank и Royal Bank of Scotland за последние несколько лет также сократили десятки тысяч человек и «сузили» инвестбанковские сегменты.

Обычно люди идут туда, где рабочие места, а сейчас рабочие места – в wealth management: хайнетов сегодня заметно больше, чем в 2008-м. В тот год, согласно World Wealth Report, их число упало на 15% – до 8,6 млн. А к 2012-му их стало 12 млн. Богатство, которым нужно управлять, за тот же период увеличилось с 32,8 до 46,2 трлн долларов.

В ближайшие несколько лет рост в индустрии наверняка продолжится. Согласно World Wealth Report, к 2015 году общий размер богатства достигнет 55,8 трлн долларов (преимущественно за счет Китая и развивающихся рынков). Пул прибылей мирового частнобанковского сектора будет расти более чем на 10% в год и к 2016-му превысит 70 млрд долларов, прогнозирует McKinsey в Global Private Banking Survey 2013.

Активный набор

Чтобы частично освоить и обуздать этот цветущий сектор, ряд структур в прошлом году активно пополняли штаты. В их числе – Edmond de Rothschild и J.P. Morgan Private Bank, которые решили укрепить свои лондонские команды и благодаря этому воспользоваться ростом HNW-рынка Британии.

«Для финансистов этот сектор очень привлекательный. Это одно из немногих растущих направлений», – отмечает Луиджи Пигорини, глава сегмента EMEA в Citi Private Bank. После кризиса желающих устроиться в банк стало больше, и это касается как руководителей, так и специалистов. Число кандидатов на участие в программе для выпускников повысилось с 2010 года на 40%, а количество претендентов на более высокие должности с 2011 года удвои­лось. «Многие приходят из других финансовых областей, включая инвестиционный, корпоративный банкинг и управление активами», – сообщает Пигорини.

В более мелких wealth-management-фирмах, таких как Thurleigh, ситуация аналогичная. «После кризиса 2008-го к нам (и, я уверен, к нашим конкурентам тоже) пошло очень много весьма способных, зачастую действительно хорошо подготовленных людей, которые хотят работать в индустрии», – рассказывает Дэвид Розье. Число соискателей увеличилось в private banking на 10–15%, комментирует посткризисную динамику Оливер Стэнли, основатель рекрутингового агентства Oliver Stanley Partners, работающего с семейными офисами и компаниями из сферы частных инвестиций.

Интерес к работе с частными клиентами поднимался и после рецессии начала 1980-х. Ряд фирм тогда открылись в Лондоне. Среди них – JO Hambro (ныне Waverton) и Ruffer.

Широта размаха

Сдвиг в сторону private banking произошел еще и потому, что индустрии потребовались люди с более широким набором навыков, чем раньше, и оттого в ней появилось больше места. Управляющий Vestra Wealth Бандиш Гудка связывает повышение интереса к работе в private banking с тем, что индустрия переняла некоторый функционал у инвестбанкинга. «На Западе изменились налоговые режимы, и многие клиенты теперь владеют активами и акциями напрямую. Поэтому им для их частных портфелей понадобилась инвестбанковская специфика», – объясняет менеджер.

Рост конкуренции, регуляторные требования и тот факт, что клиенты стали тяготеть к более пристальному контролю за аллокацией капитала в рамках своих портфелей, значат, что индустрии нужно привлекать больше выпускников и сложившихся профессионалов и их уровень должен быть выше. Часто источником таких кадров становятся другие сектора. Так, Credit Suisse в ноябре минувшего года перевел Томаса Готтштайна с поста главы швейцарского сегмента инвестбанкинга на должность руководителя UHNW-подразделения.

Талантливым людям из других областей несложно переходить в wealth management: прежние навыки вполне выручают и здесь.

«Private banking, по сути, основан на отношениях, – полагает один из директоров Pictet Дина де Анджело, которая часто участвует в отборе персонала. – Вне зависимости от инвестиционных показателей, если есть проблемы с отношениями, бизнес не выживает. Что нужно для того, чтобы этих проблем не было? Доверие, умение мыслить в напряженных условиях, выполнять несколько задач одновременно, подбирать для клиента подходящие услуги и команду, иногда сильные лидерские качества. И все это можно перенести из других областей».

Помимо перечисленного изменился образ частных банкиров. Индустрия считается безопаснее корпоративных финансов. Сложилось мнение, что она позволяет лучше сбалансировать работу и отдых. «Репутация private banking среди младших банкиров в чем-то поменялась», – рассуждает Пигорини. «Заработок стал стабильнее, работу люди воспринимают как более стабильную, и образ жизни при ней им кажется лучше, – делится мнением Стэнли. – Работать приходится тяжело, но не каждый день до полуночи».

Инвестиционных банкиров тем временем попросили затянуть пояса (или подтянуть подтяжки). Урезаются бонусы и корпоративные программы развлечений. «Эпоха 1980-х, – говорит Дэвид Розье, – когда жадность – это было хорошо и все инвестбанкиры ездили на Porsche, ушла». 

Атлас

• Credit Suisse
• Deutsche Bank