Функция контроля

Основатель IТ-компании «Ланит», успешный бизнесмен и коллекционер Георгий Генс любит работать, при этом умеет отвлекаться от дел. Одно из самых приятных воспоминаний его жизни – первый самостоятельный полет на самолете. Но и неудачное путешествие на воздушном шаре он вспоминает с удовольствием, без сомнения записывая его в разряд ярких впечатлений.

Что особенно заводит в пилотировании? Возможно, понимание того, что ты владеешь ситуацией. Не только адреналин, не только страх, который тебе удалось преодолеть (это можно почувствовать, и просто прыгнув с 111-метровой «тарзанки»), но ощущение полного счастья, чувство, что летишь сам и составляешь с самолетом единое целое.

Помню, подобные ощущения были у меня во время онежской парусной регаты. Мне тогда повезло поймать ветер, и весь флот из 216 лодок оказался позади. До сих пор перед глазами картина: абсолютная тишина, легкий попутный ветер, заходящее солнце и в его лучах – оставшиеся за спиной лодки, идущие под разноцветными спинакерами.

Еще помню, как на лыжах катался с приятелем с Эльбруса. Мы поднялись на ратраках от станции «Мир» почти до «Приюта 11» и поехали вниз по целине по местам, где почти никто никогда не катается. Необъятные снежные просторы, солнечная погода, и хочется кричать от восторга. Похожее ощущение – когда сам, без инструктора, летишь на параплане. Кажется, что все подчинено тебе: и параплан, и твое тело, и само небо. Самые острые ощущения возникают в тот момент, когда все получается.

История с катанием на воздушном шаре – другого рода впечатление. По правде говоря, это был полный идиотизм, однако тоже незабываемый. Мы с женой полетели. Все происходило где-то в Подмосковье, погода стояла прекрасная, организаторы, правда, волновались, не слишком ли сильный ветер, и, как потом выяснилось, не зря. Летели быстро, вокруг мелькали красивые пейзажи. Вдруг наш сопровождающий увидел лису, все мы стали следить за ней и вдруг услышали его пронзительное «Осторожно!». Оказывается, засмотревшись, он забыл подкачать горелку – и мы на горизонтальной скорости 7–10 км/ч стукнулись о землю. Удар был довольно сильный, у моей жены Татьяны сразу образовался синяк.

Я говорю сопровождающему: «Слушай, в договоре не было сказано, что мы вернемся на землю в синяках», – а он мне: «Да какой это удар», – и показывает на покореженные металлические стойки корзины: вот как бывает. Пообещал, что приземлимся гладко, несмотря на ветер, но
я предусмотрительно заставил жену покрепче держаться. Приземление, как я и ожидал, было аварийным: мы долго прыгали по кочкам, прежде чем наконец остановились и облегченно выдохнули, когда все закончилось.

Внутри и снаружи

Про землетрясение в армянском городе Спитаке Роман Авдеев узнал из программы «Время» и сразу решил поехать – по телевизору говорили, что сил для разгребания завалов не хватает, спасателям нужна была помощь. Тогда ему, студенту Московского энергетического института, было 20 лет.

Декан факультета тогда сказал: «Всех, кто поедет, выгоню». Но нам было плевать. Откапывать пришлось в основном трупы. Первый опыт, который я вынес из той поездки: горе, которое слишком велико, чтобы его осознать, перестает быть горем, а превращается просто в работу. За шесть месяцев до того я перешиб себе палец на руке и был направлен в больницу. Там впервые увидел сильно покалеченного человека, которого сбила электричка. Врачи не успевали довезти его до реанимации и спасали прямо в коридоре. Помню, мне тогда стало плохо. Это был сильнейший шок. Когда я оказался в Спитаке, не скажу, что меня переполняли эмоции, – ощущения как будто стерлись. Раскапывали хрущевки, находили, бывало, чулки, полные золотых украшений, – ценности тогда было принято так хранить. Но ни у кого и мысли не возникло присвоить это добро, был там особый дух солидарности. Другое дело – бутылка чачи. Ее оставляли себе и потом распивали – это был негласный закон. По возвращении декан вызвал нас в кабинет и всем поставил зачеты.

Не могу сказать, что те две недели, проведенные в разрушенном городе, стали самым сильным впечатлением. Наиболее яркие моменты жизни связаны все же с семьей: маленькие достижения детей, их первые шаги, забавные высказывания. Таких впечатлений, уверен, много у каждого отца. Кто-то назовет их примитивными, но всем нормальным родителям понятно, что я имею в виду. И важно не пропускать эти волшебные мгновения, успевать получать этот кайф.

То, что внутри, – главное, то, что снаружи, – развлечения, которые мы себе выдумываем, впечатления, за которыми едем в дальние страны, – лишь стимуляторы воображения. Например, вчера посмотрел «Ревизора» в Театре на Юго-Западе. Эти ребята, как известно, большие мастера по Гоголю. Играли, надо сказать, плохо, но как интерпретировали автора! Получил огромное удовольствие. По-моему, суть важнее формы даже в искусстве. Незадолго до этого смотрел в МХТ «Похождение» – постановку по «Мертвым душам»: актеры играли великолепно, Табаков и Безруков просто блистали. Но сам спектакль мне не понравился. Не случилось того наслаждения Гоголем, которое возникло в маленьком зале Театра на Юго-Западе.

Куда пойти вечером, я выбираю спонтанно. Поэтому попадаю периодически то на что-то изумительное, то на откровенную туфту. Не могу найти для себя критика, на чье мнение хотелось бы ориентироваться, – все методом проб и ошибок. Пока больше ошибок.

Говорят, богатому легче выбирать, как отдыхать.

Я уверен, что, наоборот, сложнее. В студенчестве, когда не было денег, все происходило проще и веселее. Деньги старят человека. Не сами деньги, конечно, а те возможности, которые они дают, и то ощущение свежести восприятия, которое отнимают. Раньше мы меньше думали, как бы еще себя потешить, а просто шли на родник. Важно было только одно – с кем. Отмечали там Новый год, и это было действительно свежо и круто.

Вообще ведь не важно, куда ехать, главное – компания. Лучшая компания – это моя семья. Но при такой большой семье без планирования, конечно, не обойтись. Сейчас я планирую Новый год – хочу заказать хороший отель.

Если говорить о последних отпускных впечатлениях, то почему-то запомнился один поход. Это был несложный горный маршрут GR-21 на Корсике, рассчитанный на 14 дней. Мы хотели пройти его за пять, но член команды подвернул ногу. Короче, мы недалеко продвинулись. Правда, совсем не огорчились – нам было просто хорошо и весело вместе и вроде как все равно, куда идти. Мне пришлось помогать какой-то бельгийской девушке-туристке. Она, наверное, первый раз была на такой высоте, потому что все время повторяла: «I’m so scared!» Потом передал свою подопечную проходившей мимо группе голландцев со словами: «Берите, это ваши соседи». Вообще, мы много смеялись и чувствовали себя абсолютно расслабленными. Наверное, потому и запомнил этот поход – из-за чувства свободы. В отличие от серьезного горного маршрута, требующего предельной концентрации, это было легкое путешествие в потоке людей, окрыленных красотой природы. Совсем не напоминало привычного восхождения с его усталостью, напряжением и тяжелым дыханием, в конце которого тебя ожидает ощущение победы – над горой и над собой. Это было совсем другое: простое удовольствие шагать вперед и наслаждаться отсутствием четкой цели. Я из тех людей, которые не могут без цели, хотя бы маленькой. Сейчас хочу пробежать марафон. Обычный, 42-километровый. Мои друзья-спортсмены отнеслись к этой идее без должного почтения: Стокгольмский марафон не входит в список «настоящих» марафонов (или, другими словами, ультрамарафонов), он не обладает статусом классических марафонов, но меня это совершенно не расстраивает. Меня поддержал друг из Литвы, опытный сверхмарафонец. Он, кстати, открыл мне секрет, как продержаться до конца. Хотите, расскажу? Главное – не бежать быстро первые 100 километров.

Бесценно ощущение преодоления себя. Такое же бывает от законченного проекта или удачной сделки. Вообще, в мире с его физическими границами мало свободы, достичь этого состояния можно только в собственном сознании: задумать что-то и сделать. Это и есть свобода. Я стараюсь не строить планов на будущее, а наслаждаться моментом. Не холить воспоминания прошлого, не слишком включать воображение, планируя будущее. Если и существует вечная жизнь, она существует здесь и теперь. Самое большое проявление свободы для меня – жить не по необходимости, а по принципам. А самая большая мечта – не иметь мечты. 

Потеряться в юбилей

Основатель Russian Racing Group Илья Кашин решил встретить свой сорокалетний юбилей «как-то иначе», то есть не в комфортной домашней обстановке, а на высокогорной гоночной трассе ралли Winter Race итальянской Кортине-д’Ампеццо. И приключение удалось: в день рождения они с супругой оказались одни в машине на заснеженной вершине горы без связи, провианта и топлива.

Оказалось, мы первые русские, которые участвовали в этой сложной гонке. Накануне выпал сильный снег, и всем пришлось ехать в окружении трехметровых сугробов. Под снегом были скрыты и дорожные указатели, и боковые ограничители трассы. Как правило, в гонках на классических автомобилях участвуют люди состоявшиеся, которые прилетают не за тем, чтобы «гоняться на скорость», а скорее за приятным общением в кругу единомышленников, однако маршрут оказался весьма сложным, и нам с женой, которая была в роли штурмана, не удалось точно рассчитать необходимое количество бензина. Стартовали поздно вечером. Спустя несколько часов на одном из горных перевалов топливо неожиданно закончилось. Нас потеряли организаторы, члены команды и гости, приглашенные на торжество в один из местных ресторанов. Мы остались без сотовой связи – слишком высоко – и без всякого провианта. Пока двигатель сохранял тепло, мы стойко сидели в машине. Успокаивало понимание, что мы находимся в благополучной Европе и шансы стать жертвой террористов или вымогателей не так уж велики. Когда к концу четвертого часа ожидания мимо так и не проехала ни одна машина, стало жутковато. Мы поняли, что здорово отклонились от маршрута. Машину начало засыпать снегом. Мы с большим трудом развели костер из сырых веток и стали плясать вокруг него, чтобы согреться. Еще через два часа, когда уже светало, жена настойчиво предложила выбираться самим, не дожидаясь помощи. Но я понимал, что в этом случае мы рискуем заблудиться еще сильнее – в горах, на большой высоте, это чревато неприятностями.

Мне повезло, что Татьяна стойко переносила холод и голод (мы предусмотрительно не пообедали накануне, ведь после гонки нас ждал именинный ужин в теплой обстановке с большим тортом под Happy Birthday).

Тем временем гости пытались разыскать пропавшего именинника через организаторов гонки, полицию и даже службу спасения. На наше счастье, как выяснилось позже, мы застряли всего в паре километров от финиша. Когда нас наконец нашли, уже светало. Праздничный ужин был благополучно съеден не задействованными в поисках гостями, но торт оказался цел. Его разрезали под долгожданное Happy Birthday, я задул свечи, произнес речь, в которой поблагодарил всех за то, что дождались. В тот момент я чувствовал себя очень счастливым человеком.

Картина маслом

Олег Михалев – сооснователь IT-компании Diasoft, его жена Марина Трошенкова – тоже совладелец технологического бизнеса. За четыре года на легких самолетах супруги облетели треть земного шара. И спорят, кажется, только об одном: кто сегодня командир воздушного судна, а кто – штурман.

Олег и Марина всегда мечтали летать. Они вместе учились в Московском авиационном институте, но пилотами не стали: не прошли отбор по здоровью. Когда пять лет назад приятель предложил полетать на легком учебно-тренировочном ЯК 18-Т, супруги поняли, что возможность, казавшаяся упущенной, снова им доступна. И чем чаще они повторяли воздушные прогулки, тем больше хотелось еще раз оказаться в небе.

«После того как чуть не приземлились с невыпущенным шасси, решили: пора окончить летную школу, – смеются супруги. – Дело пошло не быстро. Чтобы подняться в небо, приходилось подолгу ждать своей очереди. Тогда решили ускорить процесс обучения и купили для школы “Аэропракт А-22” – двухместный сверхлегкий высокоплан. После этого оперативно налетали свои часы с инструктором и захотели самостоятельности. Купили “Цессну-172” – американский легкий самолет, самый массовый в истории авиации. Сначала летали недалеко – над Бородином, в гости на подмосковные аэродромы частной авиации. Постепенно расширяли географию: Англия, Италия, облетели юг Африки и Северную Америку. Сейчас планируем перелет в Красноярск и путешествие по Австралии. Все это страны с развитой инфраструктурой частной авиации, в которых комфортно путешествовать на легком самолете. Гранд-Каньон или водопад Виктория, к примеру, с высоты выглядят совсем иначе, чем снизу, – еще грандиознее, еще величественнее. Земля как картина, написанная маслом: чтобы увидеть ее без искажений, надо смотреть с расстояния. Кроме того, есть страны, где передвигаться иначе прос­то сложно и даже опасно. В Ботсване, например, самолетов едва ли не больше, чем автомобилей, и много лоджей с собственными взлетными полосами. На них, бывает, отдыхают импалы или другие крупные животные. А однажды при посадке пришлось заходить на второй круг из-за того, что по полосе неспешно брел слон.

Одно из ярких впечатлений связано с перелетом над горами во время лесного пожара. На пути в Калифорнию мы застряли в Рино, городе на западе штата Невада. В те дни из-за жаркой погоды там горели леса. Надо заметить, что полеты в горах требуют очень высокой квалификации от пилота. В горах совсем другие условия полета: перепады высот, освещенности и сильные ветра. Воздушный поток может резко поднять или опустить самолет, направление ветра может измениться в любой момент. В нашем случае к тому же видимость была почти нулевой – лететь в дыму всегда рискованно, но ждать дождя можно было несколько дней, и мы все-таки приняли решение стартовать. Ориентировались почти исключительно по приборам, вокруг была сплошная дымка. Самая страшная опасность, когда летишь в горах, – это столкновение с землей. В нашем случае высота отдельных вершин превышала 4000 метров – предельную высоту полета нашего самолета. Старались лететь вдоль дороги, пролегавшей в ущелье. Было сложно, и мы все время пребывали в молчаливом напряжении: ошибку было совершить недопустимо. Подбадривали себя мыслью, что, вырвавшись из этого марева, увидим голубое небо и океан. Когда это наконец произошло, мы чувствовали себя героями».