В чем соль вашей технологии, какую проблему вы решаете с ее помощью?

Последние полвека большинство данных в компьютерных системах хранятся на дисках. Единственная проблема, которая как была, так и осталась, – диск медленнее памяти компьютера. Было бы идеально хранить все в памяти, но у первых компьютеров она была слишком мала. Мы работаем над программным обеспечением, позволяющим хранить большие объемы данных безопасно. Плюс огромная скорость обработки в памяти компьютеров – именно компьютеров (во множественном числе). Мы смогли создать кластер, берем память каждого компьютера и тем самым создаем пул памяти для безопасного хранения и быстрой обработки. Вот, собственно, и все. Остальное – технические детали.

Почему это не было реализовано раньше? Сегодня память стала доступнее, ее стало больше, в том числе и на одном компьютере. Сошлись технологические и экономические тренды, в результате появился более современный, наукоемкий софт, который мы и представляем.

Технология нужна всем, но все же кто ваши клиенты?

Больше половины – финансовые компании. Они были пионерами в этой области в 1990-х. Скорость обработки данных для них имеет четкое денежное выражение. А главное преимущество обработки в памяти – как раз масштабиру­емость и скорость.

При этом мы – низкоуровневые технологии, и клиенты банков, скорее всего, не почувствуют нашего присутствия, вклад GridGain в стоимость тоже невелик. С точки зрения безопасности мы никак не меняем общей картины, безопасность проходит гораздо выше. Зато есть очевидные преимущества в том, что касается качества обработки, оптимизируются вопросы моделирования и трейдинга. Это имеет, может быть, не прямую, но косвенную отдачу для клиента.

Ваши технологии наукоемки. С обывательской точки зрения в этом должен быть риск для бизнеса – вы можете не успеть за передовой наукой, потратить больше, чем планировали, или достичь технического предела, когда все перейдут на квантовые компьютеры.

Абсолютно верно. Риск был, есть и будет. За редким исключением наукоемкость в бизнесе – негативный фактор. Но так сложилось, мы компания достаточно серьезная и взрослая, начали работать над проектами больше 20 лет назад, и основной риск наукоемкости, на мой взгляд, пройден – тяжело начать и тяжело раскрутить. Требуется масса времени и телодвижений, чтобы поднять технологию. Со временем нащупали бизнес-модель и теперь успешно ее продвигаем. Но в целом все указанные опасности действительно существуют.

В 2016 году Герман Греф заявлял, что IT-платформу Сбербанка нужно полностью переделывать. Что в этом смысле означает GridGain In-Memory Data Fabric, радикальная переделка или все-таки модернизация системы?

Сбербанк – наш инвестор, мы очень плотно с ним работаем, помогаем друг другу и понимаем, что это огромная и очень тяжелая с точки зрения IТ структура. Поэтому любой масштабный процесс кажется тут радикальным. Нынешний этап можно назвать и глубокой модернизацией, и полной переделкой – семантику оставлю на совести Сбербанка. Событие, конечно, грандиозное – они пытаются отойти от традиционных баз данных. Для этого банк после долгого тендера выбрал нас – и как продукт, и как технологию. Мы – одна из ключевых компонент этого большого процесса.

Это экстренная мера?

У Сбера большие планы по тому, куда идти и чем становиться, – это будет гораздо больше, чем просто банк, в нем будут собраны многие разные бизнесы. Из этого пришло понимание, что все сделанное в последнее время было заточено под ритейл. А они ставят на развитие другого бизнеса и хорошо видят, что те объемы данных, которые у них есть, вместе с прогнозами по росту этих объемов совершенно не сопрягались с технологическими возможностями. У них уже были огромные проблемы со скоростью, особенно в том, что касалось искусственного интеллекта (ИИ) и машинного обучения (МО), которое требует больших объемов данных и быстрой обработки. В общем, ничего не сходилось. И три-четыре года назад они начали смотреть, какие еще есть технологии, кроме привычных им баз данных, на которых все строилось. И со временем выбрали нас.

Вы уже сказали, что Сбербанк – организация, тяжелая с точки зрения IТ. Считаете, что сможете внедриться и преодолеть формальные препоны достаточно быстро? Или есть бюрократическое давление?

Есть эффект масштаба. Я и мои коллеги много работали с крупными и небольшими банками, но Сбер – уникальная организация, не похожая не только на российский банк, но и качественно отличающаяся от западных. По IТ это один из крупнейших банков в мире, поэтому возникают совершенно понятное давление и запросы. Но это не мешает.

А по поводу бюрократии – я был приятно удивлен тем, что здесь это куда меньшая проблема, чем в банках Америки и Великобритании, с которыми приходилось иметь дело. GridGain базируется в США, но, несмотря на это, работа со Сбербанком была простой и безболезненной. Мы, честно говоря, готовили себя к головной боли. Зря.

Вы всегда подчеркиваете, что GridGain – американский стартап. Было бы вам интересно больше работать в России?

Надо разделять две вещи. Иметь бизнес, зарегистрированный в России, – конечно, нет. Расширять присутствие – да, и мы над этим работаем. Местные компании доросли до момента, когда стандартные коробочные продукты становятся недостаточными. Сбер был первым, сейчас мы общаемся с пятью российскими банками – там те же запросы плюс бюрократия, но это уже их проблема. Общаемся и с госучреждениями, газовыми компаниями, мобильными операторами – у всех есть бизнес-процессы, куда стоит внедрить нашу технологию.

Один из ваших инвесторов Александр Галицкий из Almaz Capital в интервью SPEAR’S Russia говорил о волне cloud computing в прошедшем времени. Дальше будет волна блокчейна, искусственного интеллекта и других технологий. Как вы себя чувствуете на границе эпох? Каким видите будущее своей компании?

Сашу я знаю давно, он один из лучших инвесторов в России. И приятно, и не приятно, что о тебе говорят в прошедшем времени, но денег мы для него, как и для себя, пока не заработали. Надо понимать, на какой стадии ты находишься. Мы стартап, хотя это, конечно, дурацкое название. Что не является стартапом? Facebook, Google, наверное, а все, у кого планка ниже, – стартапы. Не надо думать, что это мелкие гаражные проекты.

Развиваться сейчас можно во многих направлениях. Мы уже упомянули два, которые на слуху, – это машинное обучение и искусственный интеллект. Как ни странно, один из главных кейсов применения нашей технологии был из этой сферы. Большинство МО строится на статистическом анализе данных, статистическом обучении и требует огромных объемов данных. Это та же тематика: большие объемы, высокая скорость. Мы видим скачок в использовании GridGain в МО, ИИ – это одно из направлений, куда мы будем активно двигаться в 2017-м. В середине года сделаем анонс, расскажем подробнее.

Ваш рынок кратно растет в связи с тем, что МО и ИИ привлекают все больше внимания серьезного бизнеса.

Да, сейчас идет взрывной рост – это стало базовой технологией для ряда отраслей. 20 лет назад эта история казалась стопроцентно банковской, а сейчас она основополагающая, и это будет распространяться на все, вплоть до беспилотников.

То, что у вас в портфеле такие кейсы, дает вам фору или у конкурентов не менее впечатляющие результаты?

Конечно, дает. На поверхностный взгляд, хорошо, когда большие клиенты тебя выбирают. Ведь это долгий и тяжелый процесс, а значит, у тебя много других клиентов, значит, кто-то внимательно смотрел, изучал и выбрал именно тебя.

Другая сторона медали – именно клиенты во многом направляют развитие отрасли. Все, что у нас сделано, каждая фича в том или ином виде используется Сбербанком. Скажу больше, у них есть длинный список того, что они хотели бы иметь, а нам еще предстоит разработать. И это прекрасно – ключевой клиент настолько сложен и серьезен, что большинство его запросов оказываются правильными. Работа с ним делает продукт более надежным, проверенным, обкатанным.

Деньги для Галицкого еще не заработаны. Можно представить день, когда Almaz вый­дет из GridGain? Как скоро это случится?

Трудно сказать. Мы активно и правильно растем, но пока мы маленькая компания – у нас меньше 100 сотрудников. Для инвесторов небольшой размер и лидерские позиции – это преимущество. Что касается Almaz Capital и других, то мы ведь работаем на постоянно меняющемся рынке. Поэтому никто заранее не угадает точку выхода из бизнеса. Когда рынок развивается и ты в нем, то по большому счету все зависит от удачи и конъюнктуры на вот этот конкретный момент.

Оставаясь компактными, вы добились мирового лидерства. А на момент первых успехов вы были совсем небольшими. Как про вас узнали, как вы привлекли seed-инвестиции?

Обычно не нам инвесторы звонят, а мы им звоним, к сожалению. История, в принципе, повторяющаяся: начали проект в 2005 году, работая в другой компании. Ее CEO стал нашим первым инвестором, когда мы от него ушли. Первые деньги поднимали у Кирилла Шейнкмана в Нью-Йорке (это, собственно, фонд Богуславского). Тогда наш софт стартовал раз в 10 секунд по всему миру. Лет семь назад мы были довольно популярными. Между тем инвестирование было простым: люди видели интересную технологию, неплохую команду, и этого было достаточно. Инвестирование Галицкого случилось позднее и оказалось более стратегическим. На тот момент мы уже стали небольшим бизнесом, и они реально хотели попасть на рынок обработки данных в памяти. После этого у нас были раунды инвестирования, и, наверное, будет еще один или два.

Кажется, что если семь лет назад вы запускались по всему миру почти ежесекундно, то сейчас должны быть компанией с тысячами сотрудников по всему миру.

Можно вернуться к вопросу о наукоемкости. Одна из проблем таких продуктов в том, что их тяжело продавать. И очень трудно построить вокруг него бизнес-модель. Одно дело – делать двигатели для «Феррари», а другое – для «Хонды». Собирать их сложнее и интереснее, но попробуй продать, покупателей – два-три во всем мире. С ширпотребом проще. Такая проб­лема была и у нас, в общем, она никуда и не делась. Например, пять лет назад мы общались с налоговой инспекцией в России, у них были понятные, вполне решаемые проблемы. Но они сказали нам: «Вы с ума сошли, это космические технологии, мы таким не занимаемся, нам бы базы данных». Поэтому компании, подобные нашей, развиваются медленнее, чем игрушки на телефоне, не требующие вкладывать так много головы.

Кто-то, кроме GridGain, работает в области упрощения решений in-memory? Есть ли соразмерные вам аналоги – не супергиганты?

На рынке стартапов мы лидируем с большим отрывом. Конкурируем с Oracle и SAP. У IBM есть интересные наработки. Наверное, это все – как бы пафосно ни звучало, мы сегодня законодатели мод в этой области. Странно, конечно, для компании нашего размера, но это стандартная ситуация в Долине, особенно когда дело касается наукоемких вещей. Большим компаниям проще купить нас, чем тратить 10 лет на поднятие технологии.

Не может возникнуть ситуации, что GridGain начнет покупать команды и компании?

Вполне возможно. Сейчас мы не в том положении, но через год-два, если еще будем независимой компанией, – да. В какой-то момент компании становятся достаточно большими для того, чтобы разработка продуктов с нуля стала для них слишком трудоемкой. Тогда проще купить. Мы смотрели уже на пару компаний в этой области, и чем крупнее мы будем, тем рациональнее станет такая покупка.

За какими компаниями и направлениями стоит сегодня следить частным инвесторам?

Надо не забывать, что компании, сектора, типы компаний, на которые смотрят частные инвесторы и фонды, совершенно разные. Большие фонды инвестируют в тематику, в тренды. Ангелы, маленькие фонды, индивидуальные инвесторы инвестируют в конкретную компанию, конкретную команду. Я не сторонник инвестирования в такие тренды, как МО и ИИ, – это глупо, там уже все, что нужно, проинвестировано, и компании работают по пять-шесть лет в этой области. Будь я огромным фондом, я смотрел бы дальше. С другой стороны, как индивидуальный инвестор я могу прекрасно инвестировать в МО и ИИ, мне не нужно вкладываться в 20–30 стартапов, достаточно двух, у меня ведь есть возможность действовать намного более избирательно. Я часто привожу в пример корпоративный мессенджер Slack. Кому три года назад могла прийти в голову идея, что, имея такое количество каналов общения, можно с нуля создавать еще один, и он будет успешен? Никому. Когда к инвесторам приходил мужик из Slack, это вызывало смех. Но взяли, сделали, и теперь это миллиардная компания. Говорить про тренды можно, если ты большой фонд, индивидуальные инвесторы смотрят на конкретных людей, конкретный проект и пытаются вложить туда свои небольшие деньги.

Уточним вопрос, человеку с 5–10 миллионами долларов уже поздно инвестировать в ИИ или МО?

Наверное, можно что-то найти – отрасль развивается. Все зависит от идей и команды. Вещи, связанные с дронами, казалось бы, у нас уже про­шли, но сейчас вторая волна интереса к теме – она получает легальное оформление. Нескончаемые идеи в области медицины – эта тема никогда не кончится. Роботостроение начинает активно развиваться. Стоит посмотреть на эти вещи внимательнее, и можно найти конкретный проект.

В деловых медиа регулярно появляются советы по стартап-бэнкингу и алгоритму поиска финансирования. Насколько все это соответствует опыту GridGain?

Наверное, разочарую: большинство этих вещей в моем понимании ерунда. Когда все начиналось, я много читал, а потом со смехом вспоминал, настолько иначе все выглядит в реальной жизни. Нужно осознать простую вещь: поиск инвестиций – процесс интимный. Ты с кем-то общаешься, кто-то рискнул вложить в тебя деньги, а дальше он сидит на борде, имея право увольнять основателей. Это меняет динамику общения. Тут приватная атмосфера, а те, кто пишет подобные советы, часто это скрывают. Но ведь самая важная часть – выстраивание отношений.

А так сообщаются какие-то банальности – рынок, команда, продукт. Они все правильны и понятны, их можно прочесть за вечер. Но из того, что я знаю по себе, по компаниям, в которые я лично инвестировал, – всем нужна обыкновенная удача. В большинстве случаев успех бизнеса – это именно удача, а не закономерный итог работы. Другое дело, что если построить бизнес так, что ты не сможешь ее использовать, она пройдет мимо. Большинство нормальных бизнесов – удачные бизнесы. Они строились так, что, когда удача к ним приходила, они были минимально готовы к тому, чтобы воспользоваться моментом. Google, Amazon, Facebook, если внимательно проследить их путь, переживали деньки, когда им приходилось держаться из последних сил и денег. Но случилось что-то большое, и они смогли это что-то поймать за хвост.

Мы мало говорим о таких вещах, поэтому я всегда привожу в пример Uber. Всем кажется, что они выросли буквально за вечер. Так не бывает. Чувак, который основал его, 10 лет сидел в мэриях на советах по транспорту, это было никому не нужно, его мечта умирала раз за разом. А кому-то кажется, что эта блестящая идея сама пробила себе дорогу за пару лет. Но если спросить основателей – они расскажут, что потратили половину жизни. Никто не знает, что было до взлета. Все эти пафосные идеи про команду и тому подобное – они правильные, но для начинающих предпринимателей бесполезные

Инженерные корни GridGain в Петербурге, вы сами закончили Военмех. И хотя понятно, что нигде не готовят людей специально под вас, но все же вы продолжаете принимать на работу молодых российских специалистов. Можно ли на основе ваших личных наблюдений составить субъективный рейтинг российских технических вузов?

Мое личное мнение – вуз, который окончил, не имеет вообще никакого значения. У нас есть уникальные ребята, которые окончили университеты, о которых я вообще не слышал. Бывает наоборот: то, что человек окончил известный вуз вроде Стэнфорда, – для меня скорее негативный фактор. Это означает огромный апломб и не имеет отношения к реальному уровню программирования, инжиниринга. Конечно, хорошие вузы есть и в США, и в России. В Петербурге это Политех, СПбГУ, в Москве – Бауманка, Физтех. По крайней мере, конкретных дебилов там не держат и базовые навыки дают. Однако вуз не повышает твоего шанса приема на работу ни в Долине, ни в России. Гораздо важнее, что ты наработал. Второй фактор – чем ты интересуешься, что читаешь. Не о спорте или рыбалке речь, а о сфере технологий, что тебя интересует в этой области помимо работы. Те, кто нацелен только на пребывание в офисе с 9 до 17, нам не нужны: человек должен жить этим. Именно такие люди несут с собой творческий подход к работе. У нас совсем не так, как в медицине или финансовом, юридическом мире, – там обучение имеет огромное значение, там почти нет места импровизации. А разработка ПО – вещь творческая, и формальная сторона вопроса почти не имеет значения.