Культурная эволюция


Покупатели из Китая встряхнули рынок альтернативных инвестиций, раздувая цены на самые разные активы – от вин Бордо до живописи. Оленька Гамильтон пытается понять, куда дракон направит свое внимание дальше.

30.01.2018





«Китай велик», – говорит Том Хэрроу, один из основателей винного онлайн-Honest Grapes. Это супермаркет, предлагающий на продажу широкий ассортимент элитных вин и организующий винные туры для состоятельных граждан по всему миру. Том комментирует влияние восточного гиганта на международный рынок вина. Ожидается, что к 2020 году Китай опередит Великобританию и Францию, выйдя на вторую позицию (вслед за США) по его потреблению. По прогнозам, в этом году его совокупные продажи в мире составят около 21,7 млрд долларов. Согласно Sotheby’s, на винных аукционах Китай уже опередил США: в прошлом году китайские покупатели приобрели 58% вин, продаваемых с торгов по всему миру. Рекордный же показатель был зафиксирован в 2011-м – 70%. В том году рынок рухнул из-за «пузыря Бордо», спровоцированного китайскими потребителями, безудержно скупавшими эти вина в 2008–2011 годах. Все это не удивительно, если учесть, что ВВП Китая за последние 20 лет вырос с 900 млрд до 11,2 трлн долларов. Таков эффект экономических реформ и перехода китайской экономики на рельсы свободного рынка. По некоторым расчетам, в КНР сегодня больше миллиардеров, чем в любой другой стране мира. Представители Поднебесной с таким энтузиазмом скупали лучшие мировые вина в 2009-м, что по сравнению с 1982-м цены на них выросли в 20 раз. Например, бутылка Chateau Lafite Rothschild уходила за 900 евро. «Появился новый символ успеха, символ статуса, – подчеркивает Хэрроу. – Это был впечатляющий, стремительный рост. Раньше у китайских покупателей просто не было доступа к западным рынкам роскоши. А теперь высокие доходы могут его обеспечить. Вино в этом смысле – важная составляющая».

Ажиотажная скупка вина началась после краха Lehman Brothers в 2008 году, когда продажи в США упали. «В то время Китай стал гораздо больше интересоваться рынком элитного вина, чем США. И эта тенденция наблюдается и сегодня. Цены сильно выросли, в первую очередь благодаря покупателям из континентального Китая. То же самое мы видим на вторичном рынке и на рынке фьючерсов», – комментирует глава винного департамента Sotheby’s Джейми Ритчи.

«Совершенно очевидно, что Китай оттягивает на себя долю рынка, ранее предназначавшуюся для европейских потребителей», – добавляет Хэрроу. Он также рассказывает о коллеге, с огромными усилиями выбивавшем себе квоту на Бордо 2016 года. «Логично, что производители вина устремляются туда, где есть деньги. Конечно, им хотелось бы хранить верность старым клиентам, но новые рынки кажутся весьма и весьма привлекательными, ведь там готовы платить серьезные деньги».

ЛУЧШИЙ РЫНОК ЗЕМЛИ

Но хотя китайские покупатели ощутимо подогревают рынок инвестиций в вино, это нужно им не только как инвестиция. Они покупают для того, чтобы наслаждаться и хвастаться перед друзьями. «Возможность выпить с друзьями элитное вино – это способ создания репутации», – подтверждает глава Brunswick Fine Wines Джейми Грэм. Фирма Грэма работает на винном рынке Гонконга с 1996 года, а с 2000-го торгует им в континентальном Китае. По словам бизнесмена, самое лучшее вино ему доводилось пить именно в Гонконге и Китае, потому что там готовы вытаскивать пробки из самых дорогих бутылок. В этом деле там, что называется, теперь знают толк. Теперь Грэм ездит в Китай, чтобы анализировать состояние инвестиционного рынка. Потому что «рынок инвестиций в вино не сможет существовать, если никто не открывает бутылки», – поясняет он.

Грэм замечает, что клиенты теперь бордосскому предпочитают бургундское. Эксперт прогнозирует, что Китай продолжит подогревать цены, ведь круг знатоков здесь только ширится. «Это как у собак, – рассуждает Грэм. – Один год идет за семь человеческих. То, на что в Европе уходит семь лет, в Китае делается за год. Здесь все происходит гораздо быстрее».

Все вышесказанное справедливо и для арт-рынка. Согласно отчету, представленному Art Basel и UBS, на Китай приходится наибольшая доля аукционных продаж предметов искусства и антиквариата. А именно – 34% в мире. Участие в арт-рынке для Китая, конечно, не новость. Свое собственное искусство они скупают вот уже тысячу лет. «Как только у китайцев появляются лишние деньги, они тратят их на китайское искусство, – объясняет глава отдела азиатского искусства в Bonhams Колин Шиф. – Коллекционирование национальной культуры и искусства – это часть китайской ДНК. Это отличает Китай от любой другой страны мира». Теперь состоятельные китайцы с не меньшим энтузиазмом приобретают западное искусство. Как и в случае с вином, они очень быстро учатся. А так как покупают они все только самое лучшее, то цены на некоторые предметы устремляются в заоблачную высь.

Руководитель крупнейшей лондонской частной галереи Richard Green Джонатан Грин отмечает, что покупателей из Поднебесной особенно интересуют «известнейшие картины известнейших художников». В первую очередь полотна импрессионистов и старых мастеров. «Что касается картин стоимостью пять–десять миллионов долларов, китайские ценители очень сильно влияют на этот рынок, – замечает эксперт. – До 2010 года мало кто здесь интересовался европейским искусством, но сейчас появляется все больше коллекционеров из Китая».

Прекрасным примером такого коллекционера может послужить инвестор Лю Ицянь, ранее работавший таксистом. В принадлежащих ему музеях сейчас представлена самая крупная частная коллекция в Китае. В 2015 году он расплатился карточкой American Express на аукционе Christie’s. Ицянь тогда выложил 170 млн долларов за картину Модильяни. Сделка была заключена под наблюдением Джованны Бертаццони, одного из руководителей отдела Christie’s, курирующего импрессионистов и современное искусство. Последние четыре года Бертаццони ездит в Китай раз в два месяца. Тут она проводит аукционы и организует образовательные программы. «Здесь мы общаемся с высокообразованными людьми, прекрасно разбирающимися в коллекционировании. Они уже 10–15 лет собирают китайское искусство. А некоторые из них – Лю Ицянь, например, – открыли свои собственные музеи», – замечает Бертаццони. Китайских покупателей привлекают импрессионисты. «Их “прозрачные” мазки, ставшие в свое время радикальным новшеством для Европы, похожи на традиционную азиатскую ландшафтную живопись, поэтому восточные ценители искусства видят в них что-то родное», – добавляет она. Поскольку для жителей Поднебесной это первый опыт такого рода, они полны энтузиазма и участвуют в аукционах со здоровой агрессией. Около 35% заявок на аукционах Christie’s, где выставляются импрессионисты и современное искусство, приходят из Азии. Это самый большой показатель. Вторая по величине аукционная продажа была осуществлена в Лондоне в июле этого года: покупатель из Китая выложил 34,9 млн долларов за «Пишущую женщину» – портрет Марии-Терезы работы Пабло Пикассо.

СТАТУС-АПГРЕЙД

Раньше Оливия Квок из Гонконга была галеристом в Лондоне. Сейчас она возглавляет лондонскую компанию Willstone Management, специализирующуюся на управлении инвестициями в искусство. С 12 лет Квок получала образование в Великобритании. У нее два диплома – математика и искусствоведа. Неудивительно, что именно она является проводником на рынок западного искусства для многих зажиточных покупателей из Поднебесной.

«Это все для того, чтобы пустить пыль в глаза. Разве китаец может понять, что чувствовал Модильяни в Париже в 1901 году, сопереживать его эмоциям и его вселенской любви? Если ты из Китая, тебе сложно все это прочувствовать, поэтому ты просто скупаешь известные имена ради почета, – замечает Квок, сидя в кресле в своем роскошном офисе в Мэйфейре. – Мне звонят и говорят: “Мне нужен такой художник, которого все знают. И мне нужна выгодная сделка”. Буквально такими словами. Они восхищаются западным искусством как символом статуса. Богатые китайцы любят держаться вместе и копировать друг друга». Квок вспоминает вечеринку в Пекине, устроитель которой без малейших эмоций расстался с многомиллионным полотном, проиграв его в покер. Друзья могут запросто обмениваться друг с другом ценнейшими картинами. «Они меняются предметами искусства, передают их друг другу, – продолжает Квок, – У них в порядке вещей рассчитать стоимость полотна по его площади в квадратных сантиметрах». При этом они не готовы продавать произведения искусства. «Китайцы не любят ничего продавать, они любят покупать и оставлять себе. Это делается не ради инвестиции. Им нравится заключать выгодные сделки. Тут дело в менталитете – все хотят платить по ценам ниже рыночных. Основополагающий принцип – поиск и заключение удачной сделки».

ЭТО КАК СЕКС

Впрочем, вскоре все может измениться. В Китае принята общегосударственная стратегия долгосрочного развития «Один пояс, один путь», цель которого – закрепить за Поднебесной статус ведущей торговой державы мира. Сейчас реализуется первый этап. Поскольку на реализацию стратегии нужны деньги, китайские власти требуют, чтобы компании и зажиточные граждане меньше тратили за рубежом.

По словам Квок, изменения уже ощущаются. Так, уже сейчас заметно уменьшилось число сделок по приобретению картин стоимостью от 10 млн долларов. Аналитик финансовой управляющей компании Sandaire Марк Хендрикс смотрит на вещи трезво. «Судя по всему, если на рынке альтернативных инвестиций не появится замена китайскому капиталу, а взяться ей, пожалуй, неоткуда, это как минимум остановит дальнейший рост цен», – полагает он. Но Оливия Квок считает, что, по большому счету, ничего не изменилось. Она настроена оптимистично и полагает, что инициатива китайского руководства – лишь временное поветрие. «В каждой стране реструктуризация требует 3–4 лет, и в Китае эта кампания идет уже второй год. Скоро все вернется в нормальное русло, а аппетит за это время не уменьшился, – настаивает она. – Покупка искусства – это как секс. Стоит один раз попробовать, и тебе уже хочется этого всегда». Квок работает и с ценителями классического китайского искусства, интересующимися произведениями западных мастеров. «У одного моего друга обширная коллекция бронзовых изваяний Будды, созданных еще до эпохи Тан. Может ли он теоретически приобрести и Пикассо? Вероятно», – рассуждает она.

А вот на рынке классических автомобилей китайских покупателей пока мало. Виной тому грабительские налоги на ввоз элитных и коллекционных авто. Но положение может измениться. Консультант по рынку классических автомобилей Александр Льюис, во всяком случае, не исключает такой возможности. «Многие надеются, что правила в этом вопросе будут смягчены, и рынок тут же будет насыщен за счет клиентов из Китая. Примерно так же, как это было пару лет назад в случае с “пузырем Бордо”», – замечает Льюис.

«Сейчас трудно предугадать, к каким последствиям приведет реализация стратегии “Один пояс, один путь”, – продолжает Хендрикс. – Определенная степень свободы у граждан все же есть. Особенно у тех, кто уже вывел капитал за пределы Китая. А вот за новыми доходами будет более строгое наблюдение, так как стране нужны средства на реорганизацию банковской системы. Так что руководство страны может счесть, что деньги должны быть направлены именно сюда. В этом смысле, вероятно, потребуется некоторая осторожность. Так что посмотрим».

Так или иначе, сегодня в Китае более пятисот миллиардеров, большинство из которых имеет те или иные активы за рубежом. Трудно вообразить, что они не сумеют обойти новые ограничения. Как замечает Хендрикс, нам нужно просто подождать. Судя по всему, состоятельные китайские покупатели только начинают входить во вкус.



30.01.2018

Источник: SPEAR'S Russia #12(74)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз