Продавцы Лондона

Тревор Абрамсон
Glentree International

Абрамсон практически монополизировал рынок на Бишопс-авеню, что в северном лондонском районе Ист-Финчли. По словам риелтора, он продает 90% «трофейных домов» на «Миллиардерском ряду», как по-другому называют эту улицу. «Редкий агент так доминирует на рынке», – признается он.

Клиентами Тревора были Ринго Старр и Лакшми Миттал, а еще он именует себя автором нескольких мировых рекордов. Так, при его участии на Бишопс-авеню был продан «топраковский особняк» (Toprak Mansion). В 2008 году этот дом ушел за 50 млн фунтов, и на тот момент, утверждает Абрамсон, это была самая крупная сделка по продаже отдельной новостройки. «Мы устроили праздничный вечер, Михаил Горбачев пришел, – вспоминает агент. – Приглашали Маргарет Тэтчер, но она плохо себя чувствовала».

В 2013 году рынок домов дороже 2 млн фунтов сжался. Причина – возможное введение налога на особняки (mansion tax). В некоторых ценовых категориях падение составило 50%, говорит риелтор. Но это его не беспокоит: за 38 лет в индустрии он пережил четыре рецессии. В 1974 году Тревор открыл Glentree. «Время для рынка недвижимости было ужасное, – констатирует он. – Худший послевоенный год. 2008-й – пикник по сравнению с ним».

Сегодня Абрамсон часто появляется на страницах прессы, где выражает опасения по поводу новых налогов на имущество. По его мнению, эти налоги отпугнут покупателей, а доходы государства увеличат незначительно.

Он не боится говорить с клиентами честно и не переживает, что кому-то не понравится. Клиентам Glentree агентов подбирают индивидуально. «Если нужен интроверт, дадим интроверта. Меня не каждый захочет слушать», – объясняет Тревор.

Гольф риелтор зовет своей любовью. В данный момент он готовит запуск Agents Mutual – портала по поиску недвижимости, в разработке которого помимо него участвовал ряд агентств, включая Savills, Knight Frank и Strutt & Parker. По прогнозам Абрамсона, сайт, потеснив Zoopla и Rightmove, станет крупнейшим в стране.

Дэвид Адамс
John Taylor

John Taylor наняла Адамса в 2011-м, когда планировала вернуться в Англию. Фирму учредили в Великобритании, но известной она стала, помогая британским хайнетам и голливудским звездам с покупкой недвижимости на юге Франции.

Всего три года спустя, в 2013-м, Дэвид стал лидером компании по числу продаж. Он занимался одними из самых дорогих объектов в Лондоне. Для столичного офиса это был первый полный торговый год с момента открытия.

До того как перейти в John Taylor, Адамс работал в Hamptons, Savills и Chesterton Humberts. Тихий и скромный, он предпочитает оставаться «на радаре», как сказал нам один инсайдер. Но в ближайшие месяцы его команда с Беркли-сквер должна встряхнуть лондонский рынок, и начнет она с освоения сегмента услуг по управлению недвижимостью.

Мировым рынком, по мнению риелтора, движут сейчас политика и налогообложение. «Чем выше будет политическая нестабильность за пределами Великобритании, тем больше покупателей придут к нам», – рассуждает он и добавляет, что на прошлогоднюю конфискацию депозитных денег на Кипре рынок отреагировал быстро. Если раньше ближневосточных клиентов интересовала покупка объектов с определенными характеристиками, то «практически на следующий же день после» конфискации их заинтересовала вся элитная недвижимость Лондона.

Для агента этот город по-прежнему центр мира, но готовящийся налог на особняки он считает самой большой текущей проблемой хайнетов.

«Люди с ужасом смотрят на экономический спад Франции, где во время рецессии подняли налоги, и не могут толком понять, откуда у нас взялись сторонники аналогичных мер», – рассказывает Дэвид. Из-за этого к концу года он ожидает замедление на рынке. Потенциальные покупатели не будут торопиться, пока не увидят результаты выборов в 2015-м.

Выигрыш контракта на продажу какого-нибудь потрясающего дома до сих пор доставляет Адамсу удовольствие. Впрочем, удовольствие другого рода для него – ситуация, когда мобильный не звонит так часто. В свободное время он любит поохотиться за городом (где отключить телефон куда безопаснее).

Роберт Бэйли
Robert Bailey Property

Бэйли «проводит, должно быть, больше всего крупных сделок в Лондоне». Так один из экспертов по британскому рынку отозвался о вежливом и опытном агенте из Челси.

Роберт помогает клиентам с покупкой объектов и на столичном рынке работает уже больше двадцати лет. Девять лет назад риелтор открыл собственную фирму. В некоторых семьях он обслуживает уже несколько поколений, чем и гордится. Но брать спешит далеко не всех клиентов. Были случаи, когда Бэйли отказывал тем, кто не разобрался со своими финансами.

«Человек должен быть готов», – говорит он и уточняет, что иначе может оказаться трудно перебить предложения конкурентов.

Его компания не работает с более чем 17 клиентами одновременно и подбирает их так, чтобы запросы у них отличались. «Нам не нужен наплыв клиентов, которые хотят одного и того же, – поясняет Роберт. – У всех наших клиентов фундаментально разные цели. Вполне может быть, что двое ищут трехкомнатное жилье, но только один, скажем, в Ноттинг-Хилле, а другой – в Южном Кенсингтоне».

С каждым в фирме общается один человек. «Это очень важно, потому что отношения надо выстроить по-настоящему крепкие, и не думаю, что клиент почувствует высокий уровень сервиса, если перебрасывать его от одного сотрудника к другому», – подчеркивает Бэйли. И раскрывать финансовые данные нужно лишь одному агенту.

Роберт очень успешен и не скрывает этого. «Мне нравится быть на “конкурсе красоты” и соревноваться там с другими агентами: работа редко достается не мне, – делится он. – Люди доверяются твоему знанию рынка и твоему подходу».

Новые налоги не притупят интерес к лондонской недвижимости, полагает риелтор, но опасается, что будет тяжело продать дорогие новостройки, если они не первоклассные.

Камилла Делл
Black Brick

Делл – опора и соосновательница Black Brick. Компания появилась в 2007 году и, занимаясь поиском объектов, быстро сумела вырасти в одну из самых конкурентоспособных в Лондоне. В 2013-м она даже выиграла премию SPEAR’S как «Консалтинговая фирма года в области недвижимости».

Будучи в столице одной из немногих женщин у руля агентства по поиску недвижимости, Камилла пристально наблюдает за городским рынком. Она стала одним из первых агентов, кто начал летать за пределы Британии, чтобы привлекать иностранных клиентов. Сегодня от этой категории зависят лондонские продажи.

Риелтор также поняла, что многим хайнетам требуется помощь даже после подписания контракта, и поэтому запустила в Black Brick «постсделочный» сервис. Наверное, это по-настоящему и выделяет компанию. В рамках сервиса предоставляются услуги по управлению объектами, купленными для сдачи в аренду, а также по присмотру за жильем в период отсутствия хозяев в Лондоне (Vacant Care).

«Многие из наших зарубежных клиентов, покупая здесь дома, проводят в них лишь несколько месяцев в году, – замечает Делл. – Остальное время дома пустуют, и потому мы придумали уникальный сервис». В таких случаях, по словам агента, фирма действует как доверенный смотритель и еженедельно проверяет, нет ли каких-нибудь проблем.

И, наконец, все клиенты Black Brick могут воспользоваться бесплатной консьерж-службой и переехать гораздо спокойнее. Служба сама переоформит отношения с коммунальными, телефонными, интернет- и телевещательными компаниями.

Некоторые конкуренты до сих пор считают Камиллу аутсайдером, но это, скорее, из зависти. Black Brick специализируется на домах стоимостью в районе 3 млн фунтов и продает их много: за год агентство закрывает от 30 до 50 сделок. В ближайшие месяцы риелтор ожидает повышения интереса к объектам дешевле 2 млн фунтов (которых не коснется возможный налог на особняки).

Готово ли к этому агентство? Делл не сомневается: «Агенты многих покупателей склонны игнорировать этот рынок и смотреть на него задрав нос. Мы же всегда были рады заниматься поиском сравнительно дешевой недвижимости, и, думаю, именно здесь покупателям сейчас больше всего нужна помощь».

Руперт де Форж
Knight Frank

Где хочет жить мир, для де Форжа не вопрос. «В прошлом году мы продали недвижимость людям 77 национальностей, – сообщает он. – И не имеет значения, где, – покупают и в Лондоне, и в Париже. Однако Лондон всегда доминирует».

На будущее риелтор взирает с оптимизмом: «Если построят новую скоростную железную дорогу, в Лондон потянется больше людей. Все больше и больше богатых будут уходить из традиционных районов. Взгляните на Ист-Энд – это фантастически интересно».

Руперт, бегун на длинные дистанции, находится в эпицентре лондонского рынка недвижимости уже четверть века. Он обладает теми «энциклопедическими знаниями», которые приписывают себе и которых тайно жаждут многие конкуренты.

Агент продавал квартиры за 55 млн фунтов, но понимает необходимость «управлять ожиданиями продавцов» и знает, что те «в стартовую оценку своих объектов закладывают десятипроцентный запас. Конечно, есть исключительные активы, в отношении которых это позволительно. Но в ситуации со многими другими это, право, слишком амбициозно. Рынок не готов к очередному резкому скачку, и уноситься в облака не нужно».

Говоря об обслуживании, де Форж обнаруживает ослепительную искренность: «Надо быть социальным хамелеоном. Здесь можно столкнуться как с очень практичными людьми, так и с ранимыми вдовами».

Клиенты – «это повелители Вселенной в весьма многих случаях, и наше дело уникально благодаря тому самому моменту, когда творится новое волшебство. Они покупают или продают дом, часто с семьей, и это эмоциональный процесс. Они очень рассчитывают на ваши знания. В этих отношениях вы зарабатываете их доверие».

Джо Экклз
Sourcing Property

Многие агенты по покупке недвижимости начинали в сфере продаж. Экклз же перед тем, как открыть Sourcing Property, занималась исследованиями лондонского рынка в PR-фирме. В ее работу входило встречаться с агентами по продаже и обсуждать с ними последние тенденции.

«Я знала Лондон изнутри», – рассказывает Джо. Она сознавала, что покупатели не считают риелторов за своих: «Звонки из “Кэнэри-Уорф” и просьбы (посмотреть) кое-что на западе у них в печенках сидели. Их заверяли, что объект идеальный, и они уходили рано с работы, но, приезжая, не видели ничего, что хоть отдаленно напоминало бы подходящее». В результате специалист решила основать независимое агентство, «которое бы консультировало клиентов с любым бюджетом».

Усилия окупились. Сегодня Экклз руководит командой из пяти женщин, а рост годового оборота достигает 40%. Компания выступала консультантом по 160 с лишним сделкам, а за год заключает порядка 30–40 из них. Также Sourcing Property оказывает услуги по управлению недвижимостью, организации переездов и съему жилья для корпоративных клиентов.

Особенной фирму делают две вещи. Во-первых, никто в ней прежде риелтором не был. «Мы по сути консультанты, – размышляет Джо. – Мы здесь не для того, чтобы продавать. Я общалась с несчетным числом агентов. Всеми ими движет стремление продать и получить комиссию… поэтому мы не наняли ни одного бывшего агента. В этом плане у нас очень строго». Во-вторых, в отношении бюджетов они не снобы. Хайнеты составляют у Экклз 40% клиентов, еще 30% – люди, которые находятся «на пути» к богатству, однако работать она рада и с менее состоятельными.

Новых масштабных проектов (вроде того, что реализуется на Баттерсийской электростанции) Джо рекомендует сейчас сторониться: там только сотни почти одинаковых помещений. Абсолютное большинство из них достается иностранным инвесторам, но это плохое вложение и для тех, кто покупает для себя, и для тех, кто собирается сдавать, полагает специалист: «Если вы инвестор, которому нужна достойная рентная доходность, то учтите, что вы будете конкурировать с сотнями других арендодателей с аналогичным предложением. Так что добиться обещанной доходности будет очень тяжело. А если берете для проживания, то рискуете остаться в “городе-призраке”, где кроме вас будет жить совсем немного хозяев».

В офисе на Фулхэм-роуд Экклз увлеченно говорит о последних тенденциях на лондонском рынке, а также о том, какие районы станут в ближайшие месяцы популярнее и почему. Она регулярно пишет колонки для Metro, а свободные часы тратит на прогулки по городу, в том числе на велосипеде. Во время них консультант изучает архитектуру, парадные входы, окна и частные сады.

Себастьян Гибсон
FG Consultants

Учтивый и вселяющий уверенность, этот «рыцарь в сверкающем Armani» (как назвал его один блогер) сразу располагает к себе, заводя беседу не о сделках, а о дизайне.

«Я всегда любил сочетание архитектуры, дизайна и интерьера с психологическими моделями; чтобы человек, пара или семья находили свое», – признается Гибсон. Такие сочетания он подбирал в Sotheby’s и Alan Russell, а потом, основав FG Consultants, открыл собственную нишу на рынке премиального жилья.

А до Лондона был Голливуд. Туда его на три послевыпускных года привели «наивность и юношеский оптимизм», мечты стать успешным сценаристом, делится Себастьян: «Моей первой работой было подавать Сьюзан Сарандон латте без кофеина».

В британской столице его задачей стало исполнять мечты клиентов, которые ищут дом. «В этом бизнесе, – комментирует риелтор, – мы стараемся выстроить с клиентами очень тесные отношения, потому что это громадное событие, переезд. Один продает дом, в котором жил 30 лет. Ему нужно что-то новое, но при этом особенное. То место, куда захочется переехать и на котором он еще сэкономит 4 млн, чтобы можно было дать кое-какие деньги детям. Мы хотим, чтобы он переехал туда, где ему будет столь же хорошо, но по-новому».

Гибсон в курсе, что местами рынок не блещет эстетикой («есть много перемудренных квартир в стиле Candy & Candy, но это не то, чего хочет наша клиентская база»). А услуги он оказывает полезные. Один клиент горел желанием быстро переехать, и ему откомандировали «даму а-ля Мэри Поппинс, которая работала с ним семь недель по пять дней в неделю и со всем помогала».

Клиентов Себастьян понимает: «Много покупателей сказали: “Баста!” Просто нужна открытость. Когда есть доверие, правильных покупателей можно привести на рынок. И он все решит». Сейчас под руководством Ханифа Курейши агент идет к тому, чтобы заработать PhD в области литературного творчества. И клиентов, и персонажей он всегда приводит к хэппи-энду.

Гэри Хершем
Beauchamp Estates

Кабинет Хершема на Керзон-стрит аккуратным не назовешь (в отличие от ресепшена Beauchamp Estates, где на плазменном экране чередуются снимки продаваемых объектов, и все это – под классическую музыку).

Упомянутый кабинет – выше. В нем полно мебели, на столе сложены сотни документов, а стены увешаны дипломами риелтора, дипломами его детей, наградами и фотографиями, где он запечатлен вместе с влиятельными людьми. Если еще учесть его склонность доминировать, то места в кабинете почти не остается.

Худшее, что может случиться с Гэри, – это «потерять сделку, неважно, какого размера». К счастью, добавляет он, происходит это не очень часто: агент знает, что нужно клиентам, лучше самих клиентов.

«Недавно мы продали дом молодому человеку, – вспоминает Хершем. – Параллельно на его семью работали еще восемь агентств. И хотя у всех была инструкция “остаемся в Белгравии”, дом я продал в Сент-Джонс-Вуде. Я слушал, что мне говорят».

Понимание людских характеров могло прийти к нему от увлечения астрологией, в которой, по собственным словам, он хорошо разбирается (хотя наш день рождения не угадал).

Впрочем, как агент по покупке Гэри редко ошибается. В 2013-м Beauchamp Estates продала недвижимости приблизительно на 700 млн фунтов, из которых сделки примерно на 250 млн курировал лично он. Самой крупной была сделка с объектом в Белгравии на 50 с лишним миллионов. Активность в диапазоне 40–60 млн риелтор наблюдал небывалую.

Без работы у Хершема «абстинентный синдром». А что касается налогов, тут он совершенно уверен, что никакое их повышение не оттолкнет топовых покупателей от Лондона.

«Для человека, живущего в стране опасностей – с точки зрения личной защищенности, с точки зрения того, что активы могут забрать, с точки зрения того, что может случиться переворот, измениться государственное устройство или политический режим, – для такого человека уже не важно, какие в Британии налоги. Важно, что даст покупка», – заключает агент.

Джонатан Хьюлетт
Savills

«Это напоминает мне мою работу в театре, от подготовки спектакля и до премьеры, – откровенничает Хьюлетт. – Для меня рынок недвижимости и театральные подмостки мало чем отличаются друг от друга. К вам приходит продавец, вы работаете в команде и получаете на выходе фантастическую сделку».

Бывшему театральному продюсеру и локейшн-менеджеру BBC известно, насколько драматичной может быть покупка недвижимости. Ему приходилось улаживать споры из-за диванных подушек и подбирать квартиры жене и любовнице одного и того же клиента. «Здесь имеешь дело с самолюбием, – рассказывает Джонатан. – Нас зовут переговорщиками, и, наверное, этим мы больше всего и занимаемся. Если нам удается полностью расчистить путь и разрешить все проблемы, то сделка происходит».

К клиентам агент лоялен, но при этом и разборчив в них. «С крикунами не работаем. Клиенты у нас не такие», – заявляет Хьюлетт. Одного из-за разницы поясов он поднял в три часа утра, но превращать рабочие отношения в дружбу умеет. «Я был на свадьбах дочерей и сыновей, был на яхтах, – отмечает риелтор. – Некоторые считают, что из-за подхалимства, но были выстроены отношения, а это – результат. Строить доверительные отношения – наша работа».

В прошлом году Джонатан закрыл сделку на 62 млн фунтов, но свою позицию как данное не воспринимает: «Всего не предвидишь. Если бы у меня за год не было сделки, которая показалась бы мне фантастической, думаю, это был бы конец. Наша задача – сделать так, чтобы клиенту было очень хорошо и чтобы он был максимально доволен. Насколько я понимаю, это не значит продать самый большой дом и сделать это как можно быстрее». Хотя «новый ценовой уровень обычно устанавливать полезно».

Хобби агента – лыжи и рыбалка, и он с радостью выдает метафору: «Рыбу видно, и надо забросить наживку в нужное место, а потом, когда рыба окажется на крючке, надо ее вести и вытаскивать». Остается надеяться, что его сделкам сорваться так же сложно, как и обитателям водоемов.

Чарльз Макдауэлл
McDowell Properties

«Это не совсем тот бизнес, где можно чем-то очень гордиться. Для этого нужно иметь к себе полное снисхождение, – рассуждает Макдауэлл, – хотя работать с семьей из поколения в поколение всегда довольно приятно».

Чарльз, кажется, далек от самовозвышения, коим грешат многие риелторы. По собственному скромному предположению, он скорее удачлив, чем исключителен. «Я счастливчик, – говорит Макдауэлл. – Мир, в котором мы живем, очень непостоянный. Люди знают и других агентов. Все знают кого-нибудь из сферы недвижимости, не так ли? Поэтому меня всегда изумляет, когда человек остается мне верен».

Но скромность не помешала ему преуспеть в этой необычайно конкурентной среде. Крупных сделок в прошлом году особенно не было, сообщает он, но после настойчивых расспросов упоминает одну с объектом на Итон-Плейс. Стоимость этой сделки составила 16 млн фунтов. Возможно, эта очень британская сдержанность – часть ловко выстроенного имиджа Чарльза. До того, как стать риелтором, он трудился в Russell Simpson, где был пиарщиком Tiffany и ассистировал эклектичному Carnegie Club, что на Северо-Шотландском нагорье. Свой выбор агент объясняет потребностью работать с людьми.

Макдауэллу нравится делать акцент на людях, а не на бизнесе. У него есть тонкий подход: не советовать, если об этом не просят. «Одному сингапурскому клиенту, – признается он, – я все-таки порекомендовал налогового консультанта. Тот был очень добр и много с него не спросил».
Когда дела шли не так, Чарльзу часто приходилось сочетать в себе советника с консильери. «Человек бывает удивительно убежденным, что с ним обошлись неправильно, – делится мыслями риелтор. – Приходится действовать как своего рода психотерапевт, и в таких ситуациях я стараюсь изо всех сил».

Сохранять трезвую голову в прериях Мэйфэйра – умение определенно полезное, и Макдауэлл им обладает. «Индустрия стала похожа на корраль О-Кей, – сравнивает он. – Из-за каждого куста, из-за каждого столба выскакивают люди и говорят: “Мы агенты”. И им платят за плохие консультации, хотя они не отличат одного конца улицы от другого. Я всегда недоумевал, почему такие личности не могут найти себе иного занятия».

Рори Скарисбрик
Property Vision

«В этом бизнесе нужно иметь сердце слуги: он основан на служении. И пока по-настоящему этим не проникнешься, ничего не выйдет», – констатирует Скарисбрик, цитируя своего наставника Чарли Эллингворта. Рори пробовал быть слугой в Christie’s и Sotheby’s, но сознается, что запаниковал, растерявшись на карьерном пути. Поработав в области IT-рекрутмента, специалист пришел в Property Vision. Там оценили его искренность и ловкость ума.

За последнее десятилетие риелтор увидел столько перемен, сколько большинство людей не видят за всю жизнь. Скарисбрик вспоминает, как «мы все сидели у телефонов, когда объявляли бонусы». Сегодня он все чаще сотрудничает с европейскими покупателями, в частности с французами. То же можно сказать об индийских и нигерийских клиентах. Впрочем, внутренний спрос не перестает вселять в него уверенность.

Столь многогранная клиентская база заставляет формировать многогранную базу знаний. Рори уверен: нужно знать «каждую улицу, каждое здание» и спрашивать: «Какие есть проблемы? Не пьяница ли швейцар?» Агент продолжает: «Мы изучали одно здание в Мэйфэйре, и я знал, что каждый день в четыре часа утра там завозят в гараж бутылки из паба. Ни один продавец никогда об этом не скажет, и ни один покупатель не узнает об этом, пока не въедет».

Скарисбрик имеет ученую степень по истории искусства. А в индустрии для него все сводится к «абсолютной объективности рекомендаций, то есть купил бы я это? Дал бы я маме это купить? Отговариваю очень часто от покупок». Однажды он отказался от переговоров, где обсуждалась сумма свыше 100 млн фунтов. За последовавшие месяцы оценочная стоимость объекта упала вдвое. Любопытный факт: в Property Vision риелторы комиссию не получают.

Труд Рори облегчают клиенты: «Они чрезвычайно умны и, наверное, лучше меня понимают мировую экономику. Моя задача не предсказывать. Нам платят за интерпретацию текущих данных».

Расслабляется он, рыбача и «заправляясь водкой» в русской тундре. Чтобы поймать там добычу, нужны «монументальные сила и выдержка». В этих вылазках есть нечто общее с работой, соглашается агент. Разве что водкой на последней «особенно не заправишься».

Хьюго Тизлтвейт
Prime Purchase

«Я пришел в Savills и попросил Викторию Митчелл прокомментировать мой бизнес-план, – вспоминает Тизлтвейт о том, как попал в мир недвижимости. – Она его порвала и сказала: “План блестящий, но есть одна вещь, о которой вы ничего не знаете: недвижимость. Поэтому почему бы вам не прийти и не поработать у нас?”»

Митчелл явно что-то разглядела в Хьюго, который, уйдя из Savills, основал в 2001 году Prime Purchase и застолбил за собой пригородный рынок на большую часть десятилетия.

Теперь он окончательно вернулся в Лондон. И не растерялся. «Мы всегда говорим, что ведем бизнес с разрешения, – поясняет риелтор. – С разрешения клиентов, продавцов, агентов, с которыми работаем, солиситоров. Но это не значит, что мы просто со всеми любезны. Это значит, что мы честные, хотя и твердые. Мы обсуждаем варианты, обсуждаем, насколько вероятны те или иные сценарии, и в результате получаем план, с которым все согласны».

Своей командой Тизлтвейт гордится: «Люди у нас работают приятные, атмосфера очень радушная. Клиенты смотрят на нас и понимают: мы знаем, что делаем, мы компетентны. Мы не говорим, что разбираемся в чем-то, если это не так. У нас необыкновенно опытная команда».

Дабы проиллюстрировать свое кредо, Хьюго приводит пример. Однажды он сбил цену на 18% и купил клиенту «дом, который тот просто обожал, всего за половину выделенной суммы. И комиссию мы взяли именно со сниженной цены. Сам клиент не мог смириться с тем фактом, что, всякий раз ему помогая, мы сокращали себе доход». Такое обслуживание – уже привычка. «Дошло до того, что мы стелим людям кровати, если буквально той же ночью они переезжают», – рассказывает агент.

Тизлтвейт играл в хоккей на уровне графств. И хотя ему доводилось закрывать сделки дороже 60 млн, он знает, что действительно важно в этом бизнесе: «любой ценой избегать высокомерия».

Эд Трайон
Lichfields

«Скажу честно: в 2008-м мы провели только одну трансакцию», – признает Трайон. В индустрии, где самореклама и самообман часто соседствуют, многие скрыли бы подобный результат. Но у такого энтузиаста, как Эд, «наверное, ни один другой момент не вызывает такой гордости, как этот. Было исключительно трудно. В 2008-м я женился, купил дом (2007-й был очень удачным). Когда же грянул кредитный кризис, сделки иссякли. Нам пришлось сокращать сотрудников, перебираться в офисы поменьше. Я год не платил себе зарплату».

Но скоро он праздновал победу. В 2012 году Lichfields выиграла премию SPEAR’S в номинации «Консалтинговая фирма года в области недвижимости», а в прошлом закрыла пять сделок дороже 10 млн фунтов (всего в Лондоне таких было 106), включая покупку пентхауса за 22 млн, который компания выбила на открытом рынке с десятипроцентным дисконтом и полным редизайном интерьера. «Когда я только предложил это девелоперам, они рассмеялись, – делится агент. – И здорово было так обернуть ситуацию, когда в начале у тебя нет шансов, а в конце есть соглашение. В результате клиент получил как раз то, что хотел».

Встреча с Трайоном была как шипучий коктейль, бурлящий от его драйва, темперамента и насыщенный откровенностью. Ясно, что своей «золотой жилой» он считает столицу, на которую сейчас «смотрит мир». «Это час Лондона», – уверен он. Но спрос на жилье исходит и от бедных, о чем риелтор знает: «Правительству надо стимулировать девелоперов к строительству более доступного жилья. Подвозивший меня утром таксист высказывался весьма живо на эту тему».

Однако коммерческая жизнеспособность Эду важнее. «Ни у кого нет автоматического права жить там, где он хочет, – отрезает агент. – Это экономика свободного рынка. И здесь я абсолютно непреклонен».

Страстный игрок в крикет «рад любому сопернику» и готов обсуждать сделки по шесть часов, лишь бы устранить для клиента все возможные помехи. Помог он и когда родители одного клиента захотели переехать в жилье поменьше: «Сам я не занялся бы трансакцией такого уровня, но это был наш очень хороший клиент, и родители у него –милые люди. Он попросил меня помочь, и я с удовольствием это сделал».

«Люблю знакомиться с клиентами и через все с ними проходить, – откровенничает Трайон. – И ничем другим не хотел бы заниматься. Ну, разве что выигрывать “Эшес” за Англию». В дверях он бросается к нам: «Только что договорились о новой сделке, сбили до 5,2 млн с 6. А покупатель еще даже ничего не видел!»

Джонни Тёрнбулл
Turnbull Property Acquisitions

Пусть вас не смущает его скромность. Тёрнбулл – один из лучших в Лондоне агентов. «Джонни Тёрнбулл приложил руку к большинству крупных лондонских покупок», – обрисовал нам картину 2013 года конкурент и добавил: «Ему доверяют авторитетнейшие персоны. И неспроста». Другой эксперт согласен: «Слишком скромный, чтобы хвастаться, но игрок серьезный».

В чем же секрет Джонни? Для успеха, по его словам, агенту по покупке нужны хорошая записная книжка и отличное знание рынка. На столичном рынке Англии он уже 27 лет и, вероятно, обзавелся и тем и другим. Начинал риелтор в сегменте продаж и получил соответствующий опыт в ряде агентств, включая Savills и Hamptons. Затем он стал заниматься покупками и открыл лондонский офис Prime Purchase. А в 2006-м ушел и основал собственную фирму: Turnbull Property Acquisitions. В минувшем году она закрыла семь сделок. Объем может показаться небольшим, но все эти сделки стоили больше 10 млн фунтов (а как минимум две были в районе 30 млн).

Каждый партнер в команде Джонни всегда работает с пятью клиентами. В основном это хайнеты, которые заняты в финансовом секторе, а также предприниматели, но встречаются и знаменитости, в том числе из мира спорта. Клиентов искать сложнее, чем недвижимость, замечает специалист: «Учитывая, какие у нас отношения со всеми агентами, найти объект не составляет большого труда».

Среди источников будущего роста Тёрнбулл выделяет семейные офисы: они гораздо ближе к людям, которые зарабатывают деньги и принимают решения, чем wealth-менеджеры. «У wealth-менеджеров нет особого доступа к деньгам, – комментирует риелтор. – Они не очень близки к клиентам. А рынок у нас насыщенный. В городе полно агентов по покупке, и все они пытаются выйти на одних и тех же клиентов через одних и тех же wealth-менеджеров и частных банкиров».

Повышение налогов хайнетов беспокоит, отмечает Джонни, но на рынке элитной недвижимости это не отразится, поскольку для покупателей Лондон остается одним из самых привлекательных городов мира. Предсказывать рыночные цены – дело порой неблагодарное. Поэтому девиз агента: «Всегда покупай лучшее из того, что можешь себе позволить».

Питер Уэтерелл
Wetherell

Если бы Мэйфэйр был королевством, Питер мнил бы себя его абсолютным монархом.

«Это мы», – показывает он на самую длинную полоску на графике, который иллюстрирует, сколько продаж в районе пришлось на каждое агентство в 2013-м. «А это, – его палец опускается ниже, – конкуренты: Knight Frank, Chesterton Humberts, Savills и другие».

2013-й стал очередным великолепным годом для Уэтерелла. На счету агентства, которое он открыл 32 года назад, четверть продаж в Мэйфэйре, в том числе ряд рекордных, включая самую быструю (квартира на Маунт-стрит ушла меньше, чем за восемь дней), самую мелкую и самую крупную (пьедатер на Гилберт-стрит за 400 тыс. и особняк на Маунт-стрит за 32 млн соответственно).

Удивляться здесь нечему. Питер знает эту местность, как никто другой, и специализируется на ней всю карьеру (он даже шутит, что если решит сменить работу, его никуда не возьмут). Но лучшие времена у Мэйфэйра впереди, заявляет риелтор у себя в кабинете, среди десятков брошюр и докладов по рынку, которые любит оформлять в свободное время. Последние двадцать лет район обретает прежнее лицо и снова становится жилым.

До сих пор стоимость мэйфэйрского жилья ограничивали проблемы с предложением, констатирует агент. Но, по его прогнозам, в ближайшие десять лет жилой фонд увеличится здесь на 10%, и на рынке появятся свыше 400 новых позиций. «Мэйфэйр не просто догоняет Белгравию и Найтсбридж по ценам, – подчеркивает Уэтерелл. – Он возвращает себе корону, которая была у него в 1970-х. Тогда это был самый дорогой район Лондона».

Но, если уж будущее выглядит радужно, сколько Питер хочет всем заправлять? «Столько, сколько позволит здоровье, – таков его ответ. – Мне еще долго платить за школу: у меня дети шести, девяти и одиннадцати лет».

Продавцы загородных поместий

Руперт Бэррингтон
Barrington-Hill Associates

В 1988 году лондонский рынок недвижимости рухнул. «Это было для меня ценным уроком, – вспоминает Руперт, в ту пору агент по продаже. – Что может идти вверх, может пойти и вниз. Секрет в том, чтобы всегда мыслить долгосрочно».

Тот урок актуален до сих пор, говорит Бэррингтон. С 1998-го он агент по покупке и специализируется теперь на Котсуолдсе и Глостершире. «Купить дом за городом – вместе со всеми гербовыми сборами, юридическими издержками и агентскими комиссиями – и надеяться продать его через год с прибылью больше нельзя. Те дни закончились. Нужно смотреть на десять лет вперед», – советует риелтор.

Независимостью он гордится: «Никакие хозяева не заставят меня изменить перед покупкой отчет, оценку или рекомендацию». Руперт – человек прямой, хотя и немногословный.

Конфликтов клиентских интересов компания не допускает. Если задание потенциального клиента очень похоже на задание кого-то из имеющихся, ему отказывают. «Некоторые могут набрать клиентов и потом обслуживать их как на конвейере. У нас же все особенные, – объясняет агент. – Если к нам приходит кто-то, чьи интересы могут столкнуться с интересами того, кого мы уже обслуживаем, то мы не берем его».

В минувшем году фирма купила жилой и сельскохозяйственной недвижимости примерно на 28 млн фунтов. «Для рынка за пределами M25 это порядочное достижение», – сказал SPEAR’S один из конкурентов Бэррингтона.

Весной или летом загородный рынок оправится, ожидает Руперт и считает это время подходящим для покупки. Особенно если у вас уже есть недвижимость в столице.

«Я почти не помню, чтобы между лондонским и загородным рынками был такой разрыв, – отмечает риелтор. – Совсем уходить из Лондона я бы ни в коем случае не советовал. Если человек может себе это позволить, у него всегда должна быть там недвижимость. Но если он собирается переехать в жилье поменьше и купить что-нибудь за городом, то, наверное, сейчас для этого весьма удачное время».

Эдвард Хитон
Heaton and Partners

Для того, кто запустил бизнес в невероятно конкурентной среде, Хитон выглядит спокойным. 25 лет он покупал и продавал элитные объекты в Лондоне и за городом, работал в Beauchamp Estates, Winkworth, Savills и Property Vision. Но в конце 2012-го решил открыть собственное дело и сосредоточился на юге Англии.

Первые двенадцать месяцев выдались успешными. Эдвард провел лучшую сделку в своей карьере, купив ферму площадью 100 га по цене на 25% ниже «и так справедливой» ориентировочной. Агент участвовал в заключении ряда крупнейших внестоличных сделок, включая три дороже 10 млн фунтов. По словам делового партнера Джека Фроста, этот результат был бы «выдающимся в любой год, а он показал его и вовсе в первый». Недавно Хитон расширил бизнес и взял еще трех партнеров.

Он стремится к тому, чтобы клиент в его компании был всегда на первом месте. «Несколько раз мы демонстрировали, бывало, и в ущерб собственному делу, что всегда будем давать клиентам лучшие советы, даже если это будет означать наш выход из сделки», – произносит риелтор и упоминает клиента, который покупал дом из списка объектов, представляющих особый интерес с архитектурной или исторической точки зрения. Проведя некоторый due diligence, фирма выяснила, что владельцы без соответствующего разрешения серьезно изменили внутреннюю планировку. И клиент решил отменить сделку. «Было бы куда легче просто быстро все устроить, но мы приняли решение правильное для клиента», – рассказывает Эдвард.

В 2014-м ожидается рост цен, однако агент «умеренно осторожен» и не думает, что на загородном рынке будут какие-то значительные перемены. Хотя в прошлом году неуверенность покупателей привела к появлению на рынке «старых кукол» (так Хитон зовет объекты, за которые начинают бороться только спустя месяцы). «В конце концов объект продают по цене выше ориентировочной, притом что всего за три недели до этого можно было купить его где-то на 5–10% дешевле, – комментирует риелтор. – Как будто людям нужно сначала убедиться, что не они одни им интересуются».

Криспин Холбороу
Savills

«Профессия эта семейная, поэтому в нее и пришел, – делится Холбороу. – У отца в Вест-Кантри было земельное агентство. Он всегда мне говорил: “Может, ты и не заработаешь здесь столько же, сколько в Сити, зато жить будешь намного лучше”. Насчет заработка я решил поспорить».

Криспин – ветеран Savills. В компании он уже 27 лет. Карьеру начинал земельным агентом в Линкольне, а затем перебрался в Лондон, где освоил ремесло в совершенстве.

Работа в столь стремительно растущем агентстве принесла ему колоссальный опыт. Рынок он знает с изнанки: «Мы одними из первых спрогнозировали рост цен на землю. Сейчас есть места, где фермеры и землевладельцы дают за акр по 10 с лишним тысяч».

Подобные знания говорят о том, что риелтор понимает не только, сколько стоит земля, но и насколько она ценна для клиентов: «Земля дает настоящее равновесие. Для кого-то она связана с образом жизни: позволяет контролировать окружающую обстановку и делать что-то за городом – для детей, для гостей. Другие очень любят охотиться или играть во что-то. Третьи же скажут: “Все это интересная инвестиция”. Разумеется, ряд сделок, которые мы тут обсуждаем, инвестиционные».

В минувшем году страстный охотник Холбороу устроил сделку на сумму больше 40 млн фунтов, но шальные деньги его не смутили. «В нынешних условиях мы советуем клиентам не продавать, – заявляет агент. – Не продавать недвижимость не в моих интересах. Но я лучше выстрою с клиентом долгосрочные отношения, чем скажу то, что он хочет услышать. Тогда он выйдет на рынок в нужный момент». Такая рассудительность дорогого стоит. Как и глубокое понимание того, что делает загородное пространство особенным: «Можно построить прекрасный загородный дом, но нельзя построить двухсотлетнее дерево».

Руперт Суитинг
Knight Frank

Если вы собираетесь продать загородный дом, то рано или поздно кто-нибудь должен направить вас к Суитингу.

Глава «загородного» отдела Knight Frank прожил в сельской местности, дыша ею, всю сознательную жизнь. В агентство он пришел 26 лет назад выпускником Королевского сельскохозяйственного университета в Сайренсестере (специальность «Управление земельными участками в сельских районах»). «В Лондоне было бы выгоднее по финансам, – оглядывается назад Руперт. – Но мой дом – деревня. Сердцем я там».

В отделе у риелтора 30 человек, и с клиентами, как правило, работает кто-то из них. Однако Суитинг по-прежнему не остается в стороне ни на одном этапе. И если возникают проблемы, он всегда готов вступить в дело. В 2013-м его команда провела около 270 сделок (37% – вне рынка). Их общая стоимость составила 1,72 млрд фунтов, а самыми популярными регионами оказались северный Суррей, Котсуолдс и Оксфордшир.

Потенциальным покупателям агент рекомендует набраться терпения: большинство английских домов довольно старые и требуют кое-какой работы. «Люди хотят, чтобы все было под ключ. Хотят въехать сразу, но часто не понимают, что многие англичане живут в домах не лучшей кондиции, – поясняет он. – Сантехника могла стать немного шумной со временем, электрика может барахлить. Нужно терпение».

В свободное время (как и можно было предположить) Руперт любит ездить верхом и охотиться. В 2014 году, по его мнению, повысится интерес к объектам ценой от 2 до 5 млн фунтов. Пока эта категория больше всех страдает от налогов (семипроцентный гербовый сбор плюс готовящийся налог на особняки), но «я полагаю, что в 2014-м, как ни странно, люди смирятся с тем, что так или иначе будет новый налог, и рынок начнет укрепляться».

Дорожать будут и земли вокруг аэропортов для частных самолетов, рассуждает Суитинг, а также в недооцененных пока Йоркшире и Вест-Кантри.

Чарли Уэллс
Prime Purchase

Для команды Уэллса 2013-й год был рекордным. Она закрыла 14 сделок на общую сумму 126 млн фунтов. Среди них были две исключительные: продажи фермерского хозяйства на юге Англии за 37 млн и дома из списка объектов, представляющих особый интерес с архитектурной или исторической точки зрения, за 25 млн.

Чарли – один из директоров отдела загородной недвижимости и глава группы специалистов по фермам и владениям. «За последние десять лет цены на землю утроились, и рост будет продолжаться», – прогнозирует риелтор и уточняет, что несколько акров земли могут существенно удорожить покупку. Но ее приобретение – это не просто хорошая инвестиция, предупреждает Уэллс, – земля дает хайнетам прайвеси, защиту и достаточно пространства для любимых хобби: верховой езды, поло, охоты.

Иногда переговоры становятся весьма напряженными, особенно если домом продавец владел многие годы или если причина продажи – эмоциональная, например из-за развода или чьей-то смерти, приводит примеры агент, сидя в офисе Prime Purchase, который выходит окнами на Saatchi Gallery в Челси.

«Просто никогда не бывает, – констатирует Чарли. – Важно держать себя в руках и не злиться. Порой нужно некоторое сострадание, но в то же время нельзя давать ему забыть о том, что вы работаете не на него, а на своего клиента, и ваша задача – сделать все в лучшем виде для покупателя».

Что лучше: купить старый дом и отремонтировать или построить новый? Строят сегодня по очень высоким стандартам, отвечает риелтор, но «проблема в том, чтобы найти хорошее, “зрелое” место. Ведь купить можно все, а “зрелость” не купишь. Не купишь двадцатиметровых дубов, и зеленых просторов с деревьями не купишь. Им нужно время, и богатство тут роли не играет».
INTERNATIONAL

Продавцы мира

Сьюзан де Франса
Douglas Elliman

«Я росла я в Нью-Йорке, а недвижимость – наше семейное дело. Так что это у меня в ДНК», – заключает де Франса. И не обманывает: в декабре 2001 года она продала пентхаус в Time Warner Center за 30 млн долларов. «Это веха в моей карьере и, наверное, веха для Нью-Йорка, – комментирует сделку агент. – Миру уверенно показали: Нью-Йорк еще привлекателен. Коридор Сентрал-парк-саут начали активно застраивать. Все эти роскошные и столь популярные теперь небоскребы – непосредственный результат. Это была презентация особого стиля жизни».

В прошлом году Сьюзан за двенадцать недель продала в Вест-Виллидж 91 элитную квартиру, причем все – за два года до сдачи. Общая же стоимость сделок превысила 750 млн долларов.

В индустрии де Франса 30 лет. Сегодня она руководит командой из 45 консультантов и выводит на рынок самые значительные объекты премиальной недвижимости в Нью-Йорке, Майами и Лос-Анджелесе. Ее не смущает ответственность, которую она несет, представляя Иэна Шрегера или Foster and Partners. «За свои советы и решения мы отвечаем. Мы отвечаем за продажи», – говорит риелтор и спокойно прибавляет: «У нас сейчас готовится объектов на 15 млрд».

Уверенности ей придает рынок. Вокруг «Большого яблока» и «Большого дыма» вращается все больше иностранных клиентов (Сьюзан продает мексиканцам, канадцам, а также гражданам стран БРИК). «Это самые привлекательные города мирового уровня, – заявляет она. – Зарубежные клиенты чувствуют себя уютно, инвестируя сюда. Здесь они могут наслаждаться своими покупками, это безопасные гавани. Они конкурируют друг с другом и в плане культурных возможностей, и как финансовые столицы».

Свой успех любительница погулять и покататься на лыжах в Аспене объясняет тем, что остается «честной, открытой и верной своим убеждениям». Когда обстановка накаляется, де Франса сохраняет спокойствие и помнит: «Мы не спасаем жизни, но определенно их меняем».

Дэвид Форбс
Savills Private Office

«Сейчас у меня есть клиент с собственным A380, и он хочет купить частный остров, где можно было бы его посадить, – рассказывает Форбс. – А еще я ищу в Африке “маленькое королевство” для одной ближневосточной семьи. Они увлекаются охотой и охраной природы, и им нужно что-то в районе 120–200 га. Чтобы выполнить такую задачу, нужно много звонков, много контактов. И в конце концов, когда объект найден, надо правильно подать его потенциальным покупателям».

Подобная работа требует также определенной находчивости, и у Дэвида ее хоть отбавляй. Агент служил в бригаде гуркхов, организовывал дайвинг-туры в Индонезии и водил походы по Непалу и Гималаям. Но реальность заставила его вернуться в Лондон и заняться ремеслом более традиционным. Впрочем, в остроте и разнообразии Дэвид не потерял. В 2007 году он в качестве сооснователя продал Savills фирму Chesterfields и возглавил открытый гигантом частный офис. Осознавая его потенциал, Форбс наладил конфиденциальный bespoke-сервис и, намеренно не давая сегменту разрастись, фокусируется на исключительности обслуживания.

«Мы говорим с ними, смотрим, что у них уже есть, пытаемся понять, что им не нравится, что им может понравиться, – описывает риелтор подход к клиентам. – База данных частного офиса абсолютно конфиденциальна. Так что когда мы общаемся с семьей, или с частным банкиром, или с wealth-менеджером, личность покупателя не попадает в большую машину Savills. Секретность ему гарантирована».

В минувшем году Дэвид заключил трансакций на 300 млн фунтов. Для Парижа и Стамбула настают новые времена, а Лондону дополнительную привлекательность дает образование, считает агент и остается настоящим интернационалистом: «Наверное, нет такого места, где люди хотели бы жить и где бы я не был. За это и люблю свою работу».

Вторая его любовь – плавание с аквалангом. Под водой – «одно из немногих мест в мире, где не работают мобильные телефоны».

Ширли Хамфри
Harrods Estates

«95% наших клиентов хотят жить в пешей доступности от Harrods», – делится Хамфри. Эти слова прекрасно характеризуют «бутик под фантастическим мировым брендом, но нишевой».

Такой бренд обязывает доставать в июле рождественские ели, расставлять одинаковые Ferrari рядом и навещать клиентов дома, а это задача хитрая: 89 их процентов – из-за границы.

С исполином Harrods у фирмы огромная синергия, с радостью признает Ширли (каждый въехавший получает подарочную корзину из магазина). Но тут же подчеркивает: «Для своих размеров мы на очень высоком уровне. 25% наших объектов нет на рынке».

Этот уровень подтверждается тем фактом, что помимо Хамфри немногие, даже столь же опытные агенты специализируются на «кластерных покупках» по цене вплоть до 6 тыс. фунтов за фут. Однако такие цифры не мешают ей оставаться разборчивой: «Мы никогда не проводим сделки на скорую руку. Этот бизнес – нечто большее. Если в сделке будет фигурировать наше имя, то должен соблюдаться определенный стандарт. Мы часто отказывались от работы из-за того, что она не соответствовала бренду».

Отвечая на вопрос о том, не теряется ли она в присутствии таких богатых клиентов, риелтор вспоминает конференцию в России, где даже ее знания оказались бесполезными: «Присутствующие знали, какая улица им нужна, какой дом, были очень конкретны, знали стоимость квадратного фута».

Когда дело доходит до того, чтобы устроить покупку этого конкретного дома, Ширли старается, чтобы все прошло гладко. «Если бы кто-то из нас попробовал купить недвижимость в другой стране, было бы то же самое, – произносит агент. – Когда не знаешь или не понимаешь законов, становится тяжко, это пугает. Нужно выстроить доверительные отношения, и тогда велика вероятность того, что клиент насовсем переедет на новое место».

У киноманки Хамфри были интересные моменты в карьере: «Однажды к нам пришла дама, которая хотела купить пару колготок (их раньше продавали на нашем месте). И в итоге купила квартиру».

Джеймс Прайс
Knight Frank

Паспорт Джеймса наверняка поистрепался из-за всех этих поездок, в которых он уже побывал в 2014-м. Но о его самообладании такого не скажешь. «Период немного сумасшедший, но все в порядке», – улыбается риелтор.

Выучившись на географа, Прайс подался в недвижимость и понял, что Сити привяжет его к офису. Так он начал ездить по миру и нарабатывать серьезную клиентскую базу.

Одно из его достоинств – это, конечно, терпеливость: «Когда к нам приходит хороший покупатель, мы знаем, что на поиски нужного объекта могут уйти два, три, четыре года. Но если быть с ним все это время, постоянно предлагать что-то подходящее и при этом считаться с тем фактом, что он купит, когда сочтет это нужным, то терпение окупается».

К числу своих успехов Джеймс относит стратегическую поддержку проекта в тосканском Castelfalfi. Он посоветовал девелоперам «держать порох сухим. Они хотели вбухать уйму денег в маркетинг. А мы сказали: “Постойте, еще рановато. Вы не готовы, рынок не готов. Просто придержите эти деньги”. И за два года это много им сэкономило».

Агент оказался прав: большая часть объектов сейчас продана. «Чувствуешь, что совет приняли, советом воспользовались, и это дало хороший результат», – радуется он.

В свободное время Прайс рисует. «Если здания рождают в вас эмоции, если у вас есть какие-то творческие наклонности, то это определенно что-то значит. Это возвышает вас и в некотором роде находит отклик у клиентов», – размышляет он и надеется, что клиенты также ценят его заслуги: «Главная причина, по которой к нам обращаются, это наше имя. Но хочется верить, что на некоем уровне и мое имя – причина».

Билл Сигл
Cluttons

В индустрии Сигл давно: продавать недвижимость он начал в начале семидесятых и по длительности карьеры может посоперничать в этом индексе с Тревором Абрамсоном.

Притягательный, но не давящий авторитетом Билл ведет разговор с солидностью человека, у которого более сорока лет опыта. «Я пережил четыре рецессии, – свидетельствует он. – Худшей была последняя: самая глубокая и самая длинная. То, что лопнет пузырь доткомов, я предвидел, но эту рецессию – нет. Те, кому было меньше 33, спада никогда не видели, так что для них это был абсолютный и сплошной шок. Мы, и я в частности, понимали, что происходит, поэтому быстро приняли все необходимые меры. Конкуренты сделали это намного позже».

Меры принесли свои дивиденды. Cluttons, по словам агента, «ведущий консультант на Ближнем Востоке». Там четверть сотрудников фирмы, и Сигл часто навещает этот регион (равно как и Восточную Азию, Австралазию и Европу). «Все время – работа. На себя времени нет, – говорит он. – Раньше люди думали, что я просто везде околачиваюсь. А теперь понимают: это не развлечение».

Порой требуются серьезные дипломатические навыки. Для кого-то куриная голова и куриные лапки – деликатес, и это нужно уважать, не давать отношениям треснуть. Билл эти отношения нежно лелеет: «Можно помочь человеку в малом, и это будет приятно не меньше, чем провести гигантскую сделку».

А гигантские сделки у него бывают. В прошлом году риелтор продал казармы в Сент-Джонс-Вуде – стоимость составила 250 млн фунтов. Еще в столице он советует «смотреть на первую и третью зоны, туда, где прокладывают (железную дорогу) Crossrail, где новая инфраструктура. Вот это важно».

Страстный рыболов, он гордится тем, что стал старшим партнером. Однако о самом большом своем достижении рассуждает с удивительной легкостью: «Наверное, оно в том, что я еще остаюсь на работе!»