Люди, как известно, переоценивают влияние новых технологий на ближайшее будущее, зато сильно недооценивают их в долгосрочной перспективе. Всему виной наша природа – мы постоянно живем с завышенными ожиданиями, а когда революция все-таки случается, то большинство успевает к ней привыкнуть и воспринимает ее, как должное и обыденное. Так было с интернетом, мобильной связью, социальными сетями. То же самое происходит сейчас с блокчейном, искусственным интеллектом, виртуальной реальностью и другими технологиями.

Предсказания давать сложно, но уже сейчас ясно, что на горизонте трех-семи лет очень сильно поменяются такие области, как HR (управление наймом, HR-циклом), EdTech (обучение, в особенности высшее и корпоративное), использование предиктивных методов анализа данных (как на производстве, так и в банковской, страховой деятельности, медицине). Очень большие изменения произойдут в том, что называется enterprise business process software. В общем, те сферы, которые, по сути, первыми подверглись автоматизации, сейчас уже устарели.

Вместе с тем, ожидания от AI (искусственного интеллекта), массовой роботизации профессий (таких как повар, водитель, учитель) не оправдаются. На вашей кухне скорее всего не появится универсального робота, готовящего и убирающего за собой. Не появится за это время и массовый автономный пассажирский транспорт, дроны не станут массовым явлением в доставке, а VR/AR не будет массовым продуктом ежедневного пользования. Я бы не ждал и массового появления новых маркетплейсов – потенциал, который им дали смартфоны и мобильный интернет, почти исчерпан.

Однако мы верим в прогрессивное развитие всей индустрии развлечений – от киберспорта до обычного спорта, представлений, нового вида кинотеатров, интегративных игр и тому подобного.

Для большего сдвига в развитии маркетплейсов должна появиться принципиально новая инфраструктура – основой для нее могут служить голосовые помощники, которые сейчас набирают обороты, и нейроинтерфейсы, которые только еще тестируются в лабораториях.

Потеря энергетики

Понятно, что независимо от судьбы конкретных направлений венчурная индустрия находится на подъеме. Доказательством этому служит все возрастающая конкуренция, которую испытывает Кремниевая долина. Еще недавно соперничать с ней казалось бессмысленным, но сегодня в борьбу за умы и деньги включается все больше городов.

Есть очевидные центры, такие как Шанхай, Сингапур, Гонконг, Лондон, Нью-Йорк или Берлин (в этот список быстро развивающихся венчурных столиц я бы включил и Москву). А есть и локальное давление, которое Долина испытывает со стороны Сан-Франциско, Юты, Денвера, Феникса и Лос-Анджелеса.

Конкуренция обусловлена ситуацией в самой Долине – баснословно дорогая жизнь, плохая инфраструктура – мало офисов, плохой жилищный фонд и дорогое обслуживание.

Компании массово уходят в другие места. Основатели, оставаясь в Долине сами, нанимают штат где угодно, но только не здесь, а сотрудники теряют лояльность.

Разумной стратегией для инженера сегодня считается двухлетняя работа в компании, получение несгораемого опциона в 2% и переход в следующий стартап. Таким образом, за 10 лет инженер получает доли в пяти бизнесах и сильно повышает свои шансы на хороший exit хотя бы в одной из них.

Масло в огонь подливают и гиганты индустрии – борьба за таланты часто приобретает почти анекдотический характер. Для того чтобы это разглядеть, достаточно прийти в Facebook или Google и убедиться, в каких условиях там работают люди.

Вместе с талантами Долина теряет и свою энергетику. На мой взгляд, через 15–20 здесь будет не Мекка для талантливых гиков со всего мира, а Wall Street Западного побережья. Ничего страшного, инвесторы и гики встретятся друг с другом в других местах.

Правильные деньги

В связи с этим важно понять, что происхождение не должно никому мешать работать, русский не значит плохой. Ежедневно наблюдая за процессом и будучи его частью, я не замечаю никакой аллергии ни на русские деньги, ни на русских основателей в Долине. Стартапы вообще всеядны и оппортунистичны по своей природе. Они возьмут доллар у того, кто принесет им больше пользы. Также и инвесторы вложатся в тех, кто, по их мнению, имеет больше шансов на рост и успех.

Важно другое – денег в Долине много. И чтобы конкурировать, одних денег недостаточно, нужно давать что-то большее. И, мне кажется, мы научились это делать. Мой совет инвесторам очень прост. Если вы хотите инвестировать ради выгоды – кладите деньги в топовые венчурные фонды – топ-20 фондов в США, топ-5 в Израиле. У них отличные позиции для того, чтобы и дальше приносить хорошую доходность. Если у вас нет такой возможности, работайте с теми, у кого она есть.

По сути, венчурные капиталисты отличаются друг от друга только тремя атрибутами.

Первый и основной – получение доступа к лучшему пайплайну. Лучший пайплайн не означает «только самые хорошие сделки», а означает «все сделки, которые есть на рынке». Sequoia может проинвестировать в любой стартап, ей доступны все компании на рынке. Сила бренда и связи в венчурном бизнесе – это самый главный ресурс.

Второй атрибут – это умение команды отличать хороший проект от плохого. Для этого нужны навыки и опыт. Но он не сильно отличается – у топового фонда навыки не выше, чем у 100-го.

Наконец, третий атрибут – это умение раскрутить и продать компанию, причем продать даже не самую успешную компанию. Здесь также первостепенное значение имеют связи. Вообще значение социальных связей и коммуникации в венчурном бизнесе сложно переоценить.

Правила жизни

Мы инвестируем исключительно в трех географиях – США, Израиле и России (правда, в РФ мы пока не сделали ни одной инвестиции).
В периметр наших интересов входят такие темы, как автоматизация бизнес-процессов, маркетплейсы, AI/ML- приложения, аналитика больших данных (включая медицину и life style), кибербезопасность, технологии для маркетинга, travel и HR и конечно же FinTech.

У такого подхода есть четкая основа. Мы хорошо понимаем эти индустрии, а у Сбербанка – нашего партнера и одного из ключевых инвесторов – есть к этим направлениям особый интерес. Банк активно развивает собственную экосистему, предлагая розничным и корпоративным клиентам все больший набор сервисов и продуктов. Кроме того, Сбербанк – очень большой работодатель, рекламодатель и пользователь различных инфраструктурных решений. В нашем случае он выступает в трех лицах – как инвестор, как партнер для проведения due-diligence и как клиент и партнер для наших портфельных компаний.

Зачем это нужно фонду? В банке работают суперспециалисты в интересных нам областях, благодаря им мы получаем прекрасную экспертизу. Вдобавок партнерство со Сбербанком – это наш ключ к сердцу стартапов, в которые мы хотим вкладывать. Инвесторов много не нужно – нужны хорошие, а вот клиентов мало не бывает. Стартапы избалованы вниманием прессы, но не вниманием клиентов – работа, в особенности с крупными и крупнейшими клиентами, нигде в мире не дается стартапу легко. Начинающие предприниматели тратят очень много времени и сил, чтобы привлечь внимание клиента, завоевать его доверие и, наконец, получить свой долгожданный контракт. Представьте себе теперь ситуацию, в которой клиент сам приходит к стартапу, просит сделать пилот, развернуть решение почти невозможно.

Все это рождает синергию и добавляет эффективности. Мы совместно ищем стартап – иногда хорошие решения подсказывает нам Сбербанк, иногда наоборот, совместно начинаем с ним работать – отыскиваем общие интересы и завоевываем доверие друг друга. Когда приходит время поднимать деньги, стартап, как правило, принимает решение взять их у нас. Так мы попадаем в число привилегированных инвесторов в клубных, закрытых сделках.

Как правило, молодые перспективные компании, которые нас интересуют, получают больше предложений, чем они готовы принять. Доказать стартапу свою ценность нужно очень быстро. Наше преимущество в том, что мы открываем ему дорогу на российский рынок. Может показаться, Россия сейчас никого не интересует, но это не так. Россия – самая большая и активная интернет-аудитория в Европе, в России много крупных и средних предприятий, поэтому каждому стартапу интересен местный рынок.

Однако для западной компании он может показаться непонятным и сложным, со своими традициями, особенностями и правилами игры. Все это затрудняет вход. Но ситуация полностью меняется, когда вас приводят на такой рынок «за ручку», помогают с поиском талантливых инженеров и локализацией продукта, обеспечивают взаимовыгодные партнерства с интеграторами, а главное дают такого партнера и клиента, как Сбербанк.

Мы единственные, кто предлагает стартапам такой пакет услуг, именно поэтому у нас получается инвестировать в по-настоящему горячие компании. Выбранные нами раунды и география также не случайны.

Нас и Сбербанк хорошо знают, доверяют и уважают на рынке США и Израиля. У Сбербанка отличная репутация в Долине – частые поездки команды банка и обмен опытом не прошли даром. А для израильских компаний, учитывая корни многих местных стартаперов, российский рынок вообще может считаться приоритетным.

Простое объяснение есть и у выбора момента для входа. Мы пропускаем ранние раунды, потому что у компаний еще нет достаточно ресурсов для завоевания такого рынка, как российский. На более поздних стадиях мы уже не представляем для них столь большой ценности.

Эти правила и обстоятельства позволяют мне надеяться, что мы находимся в нужное время и в нужном месте. Наш портфель, как Фонда-1, так и Фонда-2, это подтверждает.

А главное, сделка за сделкой нам становится проще рассказывать о себе, потому что мы можем продемонстрировать сделанное, и наши портфельные компании говорят за нас и о нас.

Виктор Орловский – управляющий партнер Fort Ross Ventures