Дом с провенансом
Люси Инглис – об истории продаж английских поместий и в английских поместьях: через какие испытания прошел рынок родовых гнезд в Великобритании, кому помешал ценный мусор из дорогих домов и какой аукцион по вине принца Чарльза стал самым большим разочарованием для покупателей недвижимости.
Торговля поместьями в Британии рождает легенды одну за другой, агенты и коллекционеры до сих пор только и думают, что о Ментморе, Шрубландсе, Бенакре и Хоутоне, а в провенансах многих шедевров искусства вместо фамилии владельца указано место – какое-нибудь поместье, конечно же, – где они хранились. Динамика продаж постоянно менялась на протяжении всего прошлого века, отражая тенденции во вкусах, кочевание британского капитала и общие настроения в обществе. С течением времени на специальных мероприятиях миллионы предметов из проданных поместий переходили из рук в руки.
Одним из последних таких аукционов, хоть он и не вписался в стены чьего-либо поместья, стала продажа имущества Марка Бирли, исполненного холостяцкого духа, состоявшаяся в марте на Sotheby’s. Общая сумма от продажи лотов составила 3,9 млн фунтов, что сильно превысило максимальный эстимейт.
Подобная традиция зародилась в 1720 году в Лондоне, когда была продана коллекция Арундела из Тарт-Холла после смерти Генри Чарльза Говарда. Причиной продажи стали все три обычных для таких случаев фактора: нужда, смерть и развод. Торги проходили прямо на месте и включали такие лоты, как «золотая брошь с рубинами, принадлежавшая королеве Елизавете, продана за 27 фунтов 6 шиллингов», «кинжал Генриха VIII с отделкой яшмой и золотом, продан за 43 фунта 1 шиллинг, куплен сэром Эндрю Фонтейном для принца» и «многие другие удивительные и необычные редкости, чьи описания слишком утомительны». Вскоре Тарт-Холл снесли, а подобные продажи не происходили дольше века – вплоть до момента, когда на Christie’s выставили сокровища Фонтхиллского аббатства.
Этим событием история обязана Уильяму Бекфорду. В 1770 году десятилетний Уильям унаследовал состояние в 1 млн фунтов, земли в Фонтхилле в Уилтшире и четыре плантации на Ямайке. Впоследствии, несмотря на нежные чувства к своей жене, он стал завсегдатаем в мужском борделе в Линкольнз-Инн, где привносил разнообразие в свою сексуальную жизнь. Недостаток осторожности привел к скандалу, и ему ничего не осталось, кроме как переехать с женой и дочерью на континент. Там Бекфорд предался страсти к собиранию предметов искусства, чем и прославился среди коллекционеров всего мира.
Домой он вернулся вдовцом и заперся в Фонтхилле, переделав его в гигантский готический особняк, описанный Уильямом Хэзлиттом как «пустыня величия, сверкающая бессмыслица вымученной бесполезности». Тем не менее коллекция в Фонтхилле включала в себя работы Рафаэля, Липпи, Беллини и Веласкеса наряду с ранними картинами Тернера и Блэйка. Постепенно состояние коллекционера улетучивалось, и в 1822 году Бекфорд выставил Фонтхилл на продажу со всем содержимым. В Christie’s напечатали более 70 тыс. каталогов, которые были проданы по гинее за штуку. Чтобы попасть на торги, необходимо было предъявить только каталог, и на мили вокруг места продажи яблоку негде было упасть. Впрочем, красивый, но плохо построенный Фонтхилл вскоре обрушился.
Вырождение аристократии
Девяносто лет спустя состоялась первая из крупнейших продаж XX века: Трэнтхем-Холл, резиденция маркизы Стаффорд. С молотка ушли не только предметы интерьера. В мае 1912 года издание Country Life опубликовало рекламу, в которой за 200 фунтов предлагались балконная ограда и вазы с крыши. После торгов просторный дом снесли, когда люди из Сток-он-Трента, которым он достался в дар от владельца, сочли здание слишком дорогим в содержании. Затяжной упадок сельского хозяйства ознаменовал рост расходов, притом рента и доходы остались на том же уровне, так что налог на прибыль касался скорее инвестиций, чем жалованья. Неожиданно загородный дом стал не только символом достатка, но и ярмом на шее своего владельца. Мировые войны тоже заметно повлияли на британские загородные дома. Некоторые были реквизированы и остались без должного ухода, а иногда и попросту без владельца – за первые шестнадцать месяцев Первой мировой войны погибли 800 представителей знатных семей. В 1916 году Vanity Fair заявил, что аристократия изменилась навсегда: «Изменилась вся социальная структура Британии… Когда юные графы и герцоги вырастут, они обнаружат, что их когда-то столь значимый титул – пережиток древнего и устарелого уклада». Погибли не только землевладельцы, но и множество молодых наследников. В 1921 году Jackson-Stops представили покупателям более 3,7 тыс. лотов из коллекции предметов искусства в итальянском стиле из Стоу, одного из самых изящных палладианских домов Британии. Это был первый симптом гигантского выброса предметов искусства на мировой рынок.
Поместья-призраки
К концу Второй мировой войны редкие поместья остались нетронуты и обитаемы. Налог на имущество был введен в середине XIX века, и его дважды поднимали, чтобы собрать деньги на военные кампании: так, ставка была увеличена до 65% в 1940 году и потом еще раз – в конце войны. Владельцы одного из самых крупных поместий, Уэнтуорт-Вудхауз в Йоркшире, из-за финансовых проблем были вынуждены в 1948 году обратиться в Sotheby’s, и как результат – на месте было продано более 2 тыс. лотов, за чем последовала распродажа тонкой керамики в Лондоне. В 1950-х финансовая ситуация немного улучшилась, и новая Британия наблюдала резкие перемены в социальном происхождении ценителей произведений искусства. Тогда коллекционирование рассматривалось не как часть стиля жизни, а как символ успешности. Оставшимся представителям чахнущей аристократии пришлось встретиться лицом к лицу с суровой реальностью: либо продавать предметы по одному алчущим покупателям, либо сразу пустить все с молотка и окончательно выйти из игры.
Опустошенные поместья уже были не домами, но дорогостоящими памятниками увядшему прошлому, а к 1955 году каждую неделю сносилось уже хотя бы по одному поместью. В результате в течение всего XX века их было потеряно около тысячи. Аукционы проводились один за другим, а лоты отражали увлечения своих владельцев, живших не просто в другое время, но в другом мире. Каждые такие торги были «продажей последнего знаменитого поместья». Предметы заполонили рынок, и торговля искусством и антиквариатом процветала на фоне продолжавшегося экономического подъема.
В 1977 году состоялась продажа одного из последних поместий – Ментмор-Тауэрс в Бакингемшире. Оно было построено ценителем изящных искусств бароном Майером Ротшильдом в качестве загородного хранилища для своей коллекции, проект был завершен в 1854 году. Когда в 1970 году граф Розбери, сраженный смертельным недугом, предложил государству купить и дом, и коллекцию за 2 млн фунтов, лейбористское правительство от сделки отказалось и потребовало у графа дарственную. Девятидневные торги на Sotheby’s в 1977 году собрали 6 млн фунтов. Среди проданных ценностей были выдающиеся произведения искусства, созданные за последние пять веков. Богатых людей на торгах собралось так много, а время так поджимало, что сотрудники Sotheby’s просто выкидывали то, что казалось им бытовым мусором, например счета и ножи для разрезания бумаги с монограммами, а местные жители приезжали с тачками и разбирали выброшенное.
Чердачные распродажи
Увлечение «мусором» из поместий стало с тех пор лишь популярнее, и теперь ни одна усадебная распродажа больше не обходится без набора очаровательных странностей с чердака; кульминацией этого тренда стала «Чердачная распродажа» в Чатсуорте, на которой было выставлено более 1,4 тыс. лотов. Фильмы «Госфорд-парк» и «Аббатство Даунтон» только подогрели интерес к загородному уюту, и если раньше покупатели приезжали в поместья, чтобы купить Фрагонара, Гейнсборо или, к примеру, геральдическую фигуру из дельфтского фаянса, то сейчас даже ветхая, изъеденная червями лодка становится предметом вожделения уже потому, что она из Чатсуорта.
Плотный поток товаров, не иссякавший десятилетиями, к концу XX века начал редеть, и огромное количество покупателей устремили свой взгляд в сторону Дамфрис-Хауза. Поместье оставалось нетронутым с 1800 года, поэтому в Christie’s им занялись и опубликовали каталог, разлетевшийся по перекупщикам и частным коллекционерам. В июне 2007 года, за две недели до аукциона, консорциум во главе с принцем Чарльзом решил сохранить поместье для нации. Это была одна из величайших продаж на рынке английских поместий, которой не суждено было состояться.
Люси Инглис (Lucy Inglis) – историк, писатель, автор книги Georgian London (Viking), выходящей в сентябре 2013 года.
Атлас
Материалы по теме
Источник: SPEAR'S Russia
Элитному жилью стало тесно в прежних границах
Несколько оправившись от потрясений последних лет, покупатели элитной жилой недвижимости по всему миру постепенно привыкают к новой нормальности высоких процентных ставок. Технологический апгрейд этого сегмента упрощает сделки, а их объектами становится жилье в новых точках на карте, свидетельствует последний отчет о глобальном рынке элитной недвижимости, подготовленный Sotheby’s International Realty. WEALTH Navigator обобщил ключевые выводы исследования.
Обогнать инфляцию
Коммерческая недвижимость остается надежным защитным активом, по какому бы сценарию ни развивалась экономика. Но подходить к выбору объектов для инвестиций нужно с умом. На что обратить особое внимание, рекомендует Руслан Надров, управляющий по коммерции компании СФН.
Утомленные солнцем
Россияне, которые еще недавно были главными иностранными покупателями дубайской недвижимости, в последние месяцы теряют интерес к ней. Сказались подешевевший рубль, проблемы с банковскими переводами из России и рост цен на жилье в Дубае примерно на треть за последние два года. Курьезно, но существенный вклад в это подорожание обеспечил как раз спрос со стороны россиян, стремившихся защитить свои активы.
Рынок недвижимости Дубая: покупать нельзя продавать
Благодаря активному развитию рынка недвижимости Дубая он продолжает привлекать внимание российских инвесторов, уверяет Марина Шалаева. В колонке для WEALTH Navigator она размышляет о сменившемся векторе интереса к дубайским элитным жилым комплексам и о том, почему некоторые инвесторы продают активы в ОАЭ, а также обращает внимание на новые точки роста на Ближнем Востоке.
Комментарии (1)
Carlos 16.01.2014 07:36
Many many quatliy points there.
Оставить комментарий